— И никто нам не поможет! Господи всемилостивый! За что нас покарал ты! За какие грехи! Ой, Асенька, как жить нам?! Кто пожалеет нас, горемычных?
Девушки тихо подвывали друг другу, обнявшись, размазывая слезы по лицам и всхлипывая. Они отводили исстрадавшиеся души, и это сохраняло их силы. Слезы давали выход копившемуся исподволь отчаянию и тоске, облегчали страдания, которые, судя по всему, только начинались.
И все же Асе стало лучше в компании сверстниц и таких же горемык. Она немного ожила и взбодрилась.
Обоз простоял на берегу Орчика не один, а целых три дня, и за это время к ним подошли еще шесть телег с одиннадцатью девушками. Все они были молодые и красивые, но измученные горем и тяжелой дорогой. И татары тут же стали собираться в дорогу.
Обоз собрался большой, одних конников насчитать можно было около полусотни. Почти все татары, но попадались и русские. Эти сторонились девушек и отводили глаза в сторону, стараясь не встречаться взглядами.
Еще до рассвета лагерь был снят, обоз сорвался с места и двинулся к реке Орель. Впереди, как в военном походе, скакали передовые татары, высматривая дорогу и оповещая об опасности. Тогда обоз затаивался в приречных зарослях и выжидал. Девушкам под страхом смерти запрещалось шуметь, и те сидели, дрожа от страха, трепеща при каждом приближении татарина.
На переправе через речку Волчью неожиданно возникла перестрелка в недалеком ложке, спускавшемся к самому берегу. Девушки затрепетали в ожидании чуда, но оно не произошло. Вскоре все замолкло, и татары с криками прискакали назад. К ногам Спиро покатилась голова казака, еще кровоточащая, с выкаченными глазами, застывшими в смертной муке.
Ася вздрогнула и забилась в самый дальний угол телеги. Ужас охватил ее, а Нюрка зашлась истеричным воем. Раздались тревожные крики, девушек выгнали из телег и приказали бежать рядом, держась за края их.
Обоз быстро катил по бездорожью и с разгону влетел на речной брод, вздымая фонтаны брызг. Девушки задыхались от усталости и страха, но бросить телеги не осмеливались. Они выбрались на берег, и тогда Аметхан подал команду забираться в телеги.
— Девка, якши. По телегам сиди!
Ася в изнеможении повалилась на сено. Она отвыкла за долгие дни езды от быстрых движений и теперь с трудом отдышалась. Внутри горело, и страшно хотелось пить. Но обоз продолжал путь, телеги тащились по кочкам и ухабам, выматывая последние силы несчастных девчат.
До ночи их еще два раза выгоняли из телег, и к привалу они едва держались на ногах. И кормили их в этот день плохо. Видно, припас кончался, и Спиро распорядился сократить кормежку ясырок.
Опять еще до света обоз понесся дальше, и так целых три дня, пока русские заставы не остались позади. Девушки выглядели заморенными и жалкими, но обоз продолжал торопливо уходить на юг, пока лошади не начали валиться с ног.
— Привал, — распорядился Спиро, хотя до вечера оставалось еще порядочно времени. — Передохнем, а то кони не вытянут. Аметхан, рассылай по сторонам разъезды. И гляди мне!
— Не тревожься, хозяин. Аллах нам в своем благоволении пока не отказывал. Воздадим ему хвалу, он и дальше нас не оставит. А твой приказ будет выполнен, хозяин.
Мяса девушкам давно уже не давали, но сегодня зарезали загнанную лошадь, и им бросили по обугленному на костре куску. Оно не жевалось, и его приходилось рвать зубами и глотать. Но изголодавшиеся молодые девки набросились на это угощение и моментально все уничтожили.
Глава 8
В КРЫМУ
Середина сентября выдалась сухая, и обоз с трудом тащился по выбитой сакме. Холода еще не наступили, солнце продолжало лить свои лучи на отживающую степь, ветер изредка закручивал внезапные смерчи, проносясь в отдалении, пугая коней. Речки попадались редко, совсем высохшие или со следами ушедшей воды. Ее приходилось добывать, копая по вечерам глубокие ямы и дожидаясь, пока в них наберется вода, скопившаяся в грязевых наносах.
Спиро торопил Аметхана, спеша до осенних ветров добраться до городка Гезлов, где его должен поджидать корабль. Осенние штормы не будут ждать, приходилось гнать измученных коней, а с ними и ясырок, мучения которых с каждым днем возрастали.
— Аметхан, гони нещадно! — постоянно повторял Спиро. — Ветер нам сопутствует и, даст Бог, удастся прорваться, минуя Перекоп. Сколько сил и дней сократили бы.
— Нет, хозяин. Перекопа не миновать. Мурза Абджемиль дознается, и нам же будет хуже. Он свое возьмет.
— Я пошлю гонца с деньгами и подарками.
— Все равно обидится. Решит, что ты многое скрыл.
— А фирман визиря? Я же исполнял волю достославного и благородного визиря и выполнил успешно. Он ждет меня, и я доставлю ему нужные сведения на два дня быстрее.
— Эти сведения все равно пролежат у него не один день, пока попадут к великому хану, лучезарному светилу Крыма.
— Хорошо, там видно будет, — недовольно буркнул Спиро, но в душе не мог не согласиться с доводами Аметхана. До визиря и хана далеко, а мурза Абджемиль рядом и своего не упустит. Спиро вздохнул и отвернулся от нахального начальника своего отряда.
Он трясся на восточных коврах, восседая в двуколке под тентом, обливался потом и поминутно отирал голову и шею. Казалось, что даже усы его обвисли от пыли и духоты.
Спиро давно перестал заниматься Асей. Теперь девушек стало много, и дальше играть роль доброго дяди было бессмысленно. Одна забота занимала его. Необходимо успеть до осенних штормов доехать до городка, сесть на корабль и укрыться в теплых долинах Анатолии. Он уже подсчитывал барыш, который достанется ему за такой товар. А сил, времени и денег на его приобретение он потратил немало. Но грек пробавлялся не одним товаром, он собрал богатый список сведений о неурядицах у великого северного соседа и теперь смел надеяться на вознаграждение. С Аметханом особо раскошеливаться не стоит. Он со своей сворой и так везет добычи немало. Обойдутся они и этим.
Такие мысли витали в голове дремотно развалившегося в повозке Спиро.
И вот вдали показалось море. Его сине-зеленые просторы серебрились у берега барашками волн, чайки лениво носились над водой, бросаясь за добычей, извиваясь в полете, оберегая свой кус от нахалов.
— Аметхан, — позвал Спиро начальника полусотни. — Гляди, как море отступило. Ветер долго дул с севера, и залив обмелел.
— Э, хозяин! Не слушаешь меня. Зачем тебе журавль в небе? Обойдись синицей в руках. Добрый совет тебе даю. Не искушай судьбу. Аллах был добр к нам, и не стоит его испытывать.
— У, шайтан! Как ворон каркаешь на мою голову, — рассердился Спиро и с озлобленным лицом отворотил взор от водной глади.
Он точно знал, что Аметхан тотчас донесет мурзе и выставит его, Спиро, в самом невыгодном свете. Уже безразлично он наблюдал с возвышающегося на самом берегу бугра, как удаляется море, к которому он так рвался вот уже больше месяца.
