Асия стояла невдалеке и жадно ловила слова разговора, порываясь вмешаться, но остерегалась и молча наблюдала за мужчинами. Федот отмахнулся, не до разговоров в такое время. Товар доглядывать надо. Чего доброго — утянут прямо из-под носа.
— Миша, это же наши, свойские! — зашептала восторженно Асия, когда тот с неохотой отошел от занятых купцов.
— Так, дорогая моя! Свиделись и знакомство свели. Как твое мнение?
— Не знаю, Миша. Вроде подходящие мужики.
— Тогда подождем свободного времени, и пойду проведаю их с винцом заморским.
— Проведай, обязательно проведай! И наш интерес блюди, не забывай.
С пристани уходить не хотелось. Персы глядели на русских, которые суетились со своими товарами. Пытались заговаривать, но те были заняты и отмахивались. Народ из низов предлагал свои услуги, но купцы сторонились их, обходясь своими силами. Люди здесь вороватые, и глядеть надо в оба.
Ближе к вечерку Михаил собрался к русским купцам. Мешок закуски взвалил на плечо, да лучшего вина взял. Купцы сидели в своей комнатке с открытой дверью. Им было жарко, в одних холщовых рубахах угощались шербетом.
— О, наш знакомец! Милости просим, гостем будешь, Миша! — воскликнул Федот, пропуская гостя в комнату.
— Вот, значит, знакомства ради, — несколько смущаясь, проговорил Михаил, осторожно сваливая мешок с плеча.
— Пахом, тащи посудину! Закуску да заедку разложить надобно.
Молчаливый детина с рыжеватой кудлатой бородищей громыхал посудой, посматривал мельком на гостя, сопел. Низенький столик запестрел яствами и кубками тонкого серебра. Купцы тоже хотели выставить себя не лыком шитыми. Выпили по кубку, крякнули, похвалили винцо, посетовали, что уж больно сладкое, не на русский вкус сготовлено.
— Слух идет, будто царь Петр новшества заводит в стране? — осторожно спросил Михаил.
— Это, братец, не слух, а истинная правда! — ответил Федот, смачно терзая бараний бок. — Старину побоку, бороды приказал брить, а как нам без них? Да и послабление вышло нашему брату. Очень за торговлишку ратует. В том ему наше почтение и уважение. Бояр-то поприжал, воют от страха и злобы. Силен царь, не чета батюшке — тишайшему Алексею.
— А как с иноземными гостями обходится?
— Гостей привечает, многие льготы им дает, беспошлинно торги дозволяет вести. Аж обидно нашему брату, Миша, бывает. Но против царя не попрешь. Кишка тонка. Да и крут он на расправу.
— Стало быть, с торговлишкой дело пойдет? — не унимался Михаил, подливая вино в кубки.
— Коли голова на плечах имеется, так чего же не пойти. Ты, Миша, из каких краев до нас добираешься? — спросил с хитринкой в глазах Федот.
— Издалече, Федот Иванов. Есть такая страна южная, Сиам прозывается. Аж за Индиями, далеко. Так из тех краев. Наслышан о богатой торговлишке на берегах реки Волги, вот и захотел спытать счастья. Авось не прогадаю.
— Что везешь, позволь полюбопытствовать?
— Всякого помаленьку. Все больше южных товаров. Шелка, дорогое дерево, ладан с миррой, сушеные фрукты, самоцветов малость, пряности тоже прихватил.
— Ну, с таким товаром не проторгуешься! И барыш большой отхватишь, Миша.
— Это ежели посулы умеючи сунуть кому следует, — буркнул молчавший все время Ерема, громоздкий, медлительный и угрюмый.
— Так без этого нам никак не обойтись. Иначе любой обмишурит, — отозвался Федот, утирая усы и бороду цветастым рушником.
— А вы сколько времени тут пробудете, милостивцы? — спросил Михаил, пытливо глядя в лицо Еремы.
— Как Бог даст, мил человек. Кто же знает, сколько торги протянутся! Может, через неделю управимся, а может, и за месяц всего не продадим. Всяко бывает. А пока не расторгуемся, домой возвращаться нечего. С пустым карманом не поплывешь.
— И как долго плыть вам приходится?
— Тоже по-разному. Если ветер попутный, так и за неделю дома будем, а коли нет, или буря какая случится, то и переждать приходится денька два-три. Всяко бывает, Миша. А ты, смотрю, мужик справный. Косая сажень в плечах! Чай, Господь силой не обидел?
— Верно говоришь, Федот. Не жалуюсь.
— Однако ты мне сдаешься нашим, русским мужиком. А, Михаил?
— Есть малость, Федот. Угадал. Батька мой из казаков донских был. Из турецкого полона утеклец. Да так и остался в чужих краях.
— Да, много нашего брата мыкается по миру. А говор твой все же с изъяном. Видать, не часто приходится нашу речь вспоминать.
— Опять угадал, Федот! Ну и глаз у тебя! Подмечаешь! А что много нашего люда по миру раскидано, дак это ты верно сказал. У меня и жена из таких. В Аравии нашел ее. Горя нахлебалась, пока мне не встретилась. Могу познакомить.
— Эвон куда наших-то пораскидало! Забавно. При случае сведи, Миша. Интерес большой имею к дальним землям. Много в тех краях забавного да чудного.
— Так что я, Федот, большую надежду на вас с Еремой возлагаю. Может, и в помощи по части устройства в Астрахани не откажете?
— Чего ж там, Миша. Нам не трудно. Вместе и отправиться можно, коли подождать можешь.
— Да я с большим своим удовольствием, — радостно воскликнул Михаил. — И одарить есть чем, довольны будете! Могу по самой низкой цене часть товара уступить. Лишь бы себе не в убыток.
— О том погоди говорить. Успеется. Дай дело сделать, а там уж и уговор держать будем.
— С уговором мы не затянем, — поддержал товарища Ерема. Он поглаживал бороду и ел неторопливо, основательно, не отрывая глаз от стола.
Михаил в приподнятом настроении вернулся в свою комнату, где его с нетерпением ожидала Асия, и стал воодушевленно рассказывать о разговоре и о том, что их в Астрахани могло ожидать.
— Господи! Скорей бы они расторговались, Миша! Как тоскливо и боязно ждать в этом захудалом городишке.
— Погоди причитать, Ася. Все идет своим чередом. Терпение тебе изменяет, торопишься. Повремени. И забудь свое арабское имя. Теперь ты опять настоящая Анастасия. Видишь, как хорошо получается!
— И все же тревожно и грустно как-то, Миша. Так хочется побыстрее окончить это наше затянувшееся путешествие. Восьмой месяц кончается наших мытарств. Устала я изрядно.
— Вскоре отдохнешь, Ася. Не печалься, родная.
Михаил стал замечать, что в последние дни Ася грустна. Это началось за два дня до приезда купцов из Астрахани. И сегодня он опять обратил на это внимание.
«Нетерпение разбирает, торопится», — подумал Михаил и стал ласкать ее и уговаривать не думать о плохом.
Тем временем русские купцы развернули торговлю на базаре. Михаил каждый день встречался с ними и проводил много времени за разговорами, знакомясь с тем, что ждет его на астраханской земле.
