Мухтасиб с обезумевшими глазами никак не мог перенести ногу через фальшборт, сарбазы бросились опрометью в лодку. Михаил схватил мухтасиба за штаны и втащил на палубу. В это время с другого борта полезли люди, и Михаил бросился туда, но узнал Ахметку и Кирюху. Те спешили на помощь. Ася послала еще один выстрел в сторону лодки.
— Теперь навались! — кричал Михаил, толкая очумелого спросонья татарина. — На весла!
Он первый схватил весло, за ним остальные. Ася попыталась поднять рей с парусом, но это одному человеку было не под силу. Михаил крикнул:
— Кирюха с Ахметкой, помогите госпоже!
Те бросились к канату, и рей медленно пополз вверх, расправляя парус. Ветер зашелестел, парус заполоскал, натянулся слегка, и ладья пошла к выходу из бухты. На них со страхом смотрели с лодок, стоявших поблизости.
— Ася, заряди все стволы! — крикнул Михаил, со всех сил наваливаясь на весла. — Или погоди! Становись на румпель. Плохо у нас с греблей!
Ладья очень медленно набирала ход, а на берегу собралась толпа. Крики и угрозы слышались оттуда, но никто не собирался преследовать отчаянных беглецов.
Мухтасиб сидел на палубе и в испуге икал, сотрясаясь обширным животом. Один сарбаз лежал неподвижно с остекленевшими глазами, другой тихо стонал, зажимая рану в боку.
— Ася, скажи этому борову, пусть выкинет труп за борт, — сказал Михаил, уже покрытый потом.
Мухтасиб с трудом поднялся, с испуганным лицом, оглядываясь на Михаила, перевалил труп сарбаза за борт. Поглядел опять на своего врага. Михаил кивнул на второго сарбаза, и тот тоже повалился за борт, издавая крик обреченного зверя. Щеки перса тряслись, он не мог ничего сказать, только хрипел и продолжал икать.
— Ахметка, — сказал Михаил, — пусть он сменит тебя, а ты подправь парус.
Перс трясущимися руками судорожно ухватился за весло, словно это была соломинка для утопающего. Он пыхтел, обливался потом, но греб усердно.
Солнце садилось за холмы у самого моря. Ладья вышла в море, и свежий ветер подхватил ее. Парус надулся туго. Гребцы смогли передохнуть, отвалились на спины.
— Где же нам дожидаться купцов? — спросил Михаил не столько Асю, сколько самого себя. — Море нам совершенно неведомо.
— Хозяин, — обратился к Михаилу Кирюха, — тут дорога простая. Держи на полночь, а там легко найти Астрахань. Лодки по пути можно встретить, люди подскажут.
— А ветры, а камни, а течения? Это не так просто, как ты считаешь, Кирюха.
— Тогда, хозяин, держись ближе к берегу. В случае чего и укрыться можно. Без спешки, по-тихому.
— А разбойники? Ты про них помнишь?
— Тогда восточным берегом идти надо, хозяин. Там одни туркмены. Ладей у них нету. Правда, с водой там плохо. Пустыня.
Михаил задумался. Ася с напряженным вниманием следила за ним, сама прикидывая возможность без лишнего риска пробраться к Астрахани. Она так же мучительно раздумывала, как и Михаил, волновалась и переживала.
Развеселилась она немного лишь тогда, когда Михаил приказал толстому мухтасибу прыгать за борт и плыть к берегу.
Глава 15
ХВАЛЫНСКОЕ МОРЕ
Михаил все же не решался самостоятельно пускаться в опасный и незнакомый путь. Это море славилось, как он успел узнать, бурным и коварным нравом. И небольшая величина нисколько не умаляла его свирепость.
— Дня два подождем Федота, — сказал новый капитан-кормщик. — Отойдем от берега подальше и ляжем в дрейф.
Ночь почти не спали, осторожно продвигаясь на север, стараясь не упустить одинокий огонек, маячивший на берегу. Утром отошли еще дальше. Берег едва просматривался в дымке.
— Всем спать! — распорядился Михаил. — Я посторожу. Когда будет невмоготу, разбужу.
Ладья медленно дрейфовала на северо-восток, но Михаил не стал бросать якорь. Глубина здесь была значительной, каната могло не хватить, да и выборка его отняла бы много времени.
День прошел тихо и спокойно. Дважды появлялись паруса, но это оказывались рыбачьи лодки, промышлявшие вдали от берега. К вечеру берег на юге уже не просматривался. Спустили парус и слегка подгребли к югу, опасаясь пропустить русских купцов.
— Что-то задерживает наших товарищей, — в раздумье сказал Михаил, глядя в конце дня на пустынное море. — Если завтра к полудню ладьи не появятся, то уходим сами. Ждать больше нельзя. Воды мало, а достать ее тут негде.
Михаил боялся доверять ладью неопытным людям и поэтому все ночи сам выстаивал вахты. Он валился от усталости, сон морил его, но приходилось терпеть. Днем он немного отсыпался, но и тут тревога будила его несколько раз и полного восстановления сил не получалось.
— Миша, — предложила Ася утром, когда он укладывался спать, — к чему ждать далее? Надо торопиться. Погода нам сопутствует, а путь не близкий.
— Пождем до полудня, Ася. Осталось недолго. Ты будь повнимательней.
— Не нравится мне все это, Миша. Уже далеко были бы.
— Ладно уж, Ася. Дай поспать, проснусь, и решим. Иди к румпелю.
На горизонте проплыл парус, направлявшийся к югу. Видно, купец торопился на торг. Ася проводила его глазами, вздохнула и переложила слегка руль. Править было легко, ветер слабый, а парус приспущен и едва колыхался.
Около полудня Ася приказала тихим голосом:
— Поднимай рей! Хватит качаться!
Матросы дружно вытянули рей наверх, парус схватил ветер, и ладья, качнувшись слегка, накренилась и заспешила на север, слегка отклоняясь к востоку. Ася была взволнована и боялась недовольства Михаила. Но нетерпение было слишком велико.
Она с интересом всматривалась в небо, оглядывала море, посылала матроса на мачту поглядеть горизонт. Он был чист, и ни одного паруса не появлялось.
Ветер слегка усилился, постепенно поворачивая, снося ладью ближе к восточному берегу. Ася позвала на помощь Ахметку, и вместе с ним они ворочали тяжелый румпель.
Появился Михаил, щурясь на яркое солнце.
— Что, уже полдень? Давно под парусом идете?
— Нет, Миша, — слукавила Ася. — Недавно подняли. Ветер уж больно хорош.
Он посмотрел на солнце, прикинул, ухмыльнулся кисло, но промолчал. Ася из-под бровей тревожно поглядывала на него, но успокоилась. Михаил молчал.
Так прошел первый день плавания. Солнечный диск утонул в море, опустились сумерки, принеся прохладу. Ветер немного стихал. Ахметка наловил рыбы и варил уху на крохотном камбузе. Аромат ее дразнил аппетит.
Эта ночь также прошла спокойно, Михаил едва добрался до постели, оставив Кирюху на руле. Восток заалел зарей, ветер слабо шевелил парус. Горизонт тонул в легкой дымке.
Вдруг какой-то толчок подбросил Михаила с постели. Ладья едва заметно покачивалась, но не двигалась. Он выскочил на палубу. Кирюха с растерянным видом заглядывал за борт.
