— Мне кажется, биммы должны радоваться, что никто из них в результате не погиб, — заметил Люк. — Учитывая, что случившееся — по крайней мере, отчасти — их вина.
— Нельзя обвинять все общество в поступках отдельных личностей, — несколько сурово, по мнению Люка, возразила Лея. — Особенно если речь идет всего лишь о неверном решении единственного политического отщепенца.
— Неверном решении? — фыркнул Люк. — Это так у них называется?
— Именно так, — кивнула Лея. — Вероятно, бимма, который привел нас в ловушку на рынке, подкупили. Хотя он понятия не имел, что должно случиться.
— Надо полагать, он точно так же не имел понятия, что за дрянь он дал главному переговорщику?
— Собственно, пока нет никаких надежных доказательств, что он или кто-то другой отравил переговорщика, — пожала плечами Лея. — Хотя в данных обстоятельствах они готовы признать подобную возможность.
— Весьма любезно с их стороны, — поморщился Люк. — А что говорит насчет возвращения Хан?
— У Хана нет выбора, — твердо ответила Лея. — Это моя миссия, а не его.
— Верно, — согласился Хан, входя в кают-компанию. — Миссия твоя. Но корабль мой.
Лея недоверчиво уставилась на него.
— Ты не мог... — выговорила она.
— Конечно мог, — спокойно возразил он, усаживаясь в одно из кресел. — Около двух минут назад мы совершили прыжок в гиперпространство. Следующая остановка — Корусант.
— Хан! — Такой разозленной Люк еще ее не видел. — Я же сказала биммам, что мы сейчас вернемся.
— А я сказал им, что придется немного подождать, — сообщил Хан. — Пока мы не приведем с собой эскадрилью Х-истребителей или, может, звездный крейсер.
— Что, если ты их оскорбил этим? — бросила Лея. — Ты хоть представляешь, сколько сил ушло на подготовку этой миссии?
— Что ж, бывает. — Тон Хана стал жестче. — Вот только я не хуже представляю, что могло бы случиться, если бы наши покойные приятели с палками-стохли привели с собой друзей.
Лея долго смотрела на него, и Люк почувствовал, как проходит ее гнев.
— И все-таки тебе сначала стоило посоветоваться со мной, — сказала она.
— Ты права. Но мне не хотелось тратить время. Если у них действительно были друзья, то у этих друзей, скорее всего, имелся корабль. — Хан натянуто улыбнулся. — Сейчас не время обсуждать этот вопрос на комиссии.
— Я не комиссия, — криво усмехнулась Лея.
На этом кратковременная буря стихла, и все успокоились. Люк пообещал себе, что когда-нибудь спросит, в чем смысл последней шутки.
— Кстати, если уж зашла речь о наших приятелях, — заговорил он, — кто-нибудь из вас догадался спросить биммов, кто они такие?
— Биммы не знают, — покачала головой Лея. — И я уж точно никогда прежде не встречала никого похожего.
— Когда вернемся на Корусант, можно проверить, кто они, в имперских архивах. — Хан осторожно коснулся щеки, на которой уже начал проступать синяк. — Наверняка где-то есть о них сведения.
— Если только они не из тех, кого нашла Империя в Неизведанных регионах, — тихо проговорила Лея.
Люк посмотрел на нее:
— Думаешь, за этим стоит Империя?
— Кто же еще? Единственный вопрос — зачем?
— Что ж, в любом случае они будут разочарованы. — Хан поднялся с кресла. — Пойду в кабину, попробую слегка запутать наш курс. Ни к чему рисковать.
Перед мысленным взором Люка возникла картина из давних воспоминаний: Хан и «Сокол Тысячелетия» врываются прямо в гущу сражения за первую «Звезду Смерти», сбивая преследующие его истребители Дарта Вейдера.
— Трудно представить, чтобы Хан Соло предпочел не рисковать, — заметил он.
Хан нацелил на него палец:
— О да, вот только прежде, чем дерзить, постарайся вспомнить, что я защищаю тебя, твою сестру, твою племянницу и твоего племянника. Чувствуешь разницу?
— Один-ноль в твою пользу, — улыбнулся Люк, салютуя воображаемым световым мечом.
— И кстати, — добавил Хан, — не пора ли Лее обзавестись собственным мечом?
Люк пожал плечами:
— Могу ей сделать, как только она захочет. — Он взглянул на сестру. — Лея?
Лея поколебалась.
— Не знаю, — призналась она. — Никогда не чувствовала себя с ним уютно. — Она посмотрела на Хана. — Но, полагаю, стоит попробовать.
— Пожалуй, стоит, — согласился Люк. — Может, твои таланты лежат совсем в другом направлении, но основы выучить не мешает. Насколько мне известно, почти у всех джедаев в Старой Республике были световые мечи, даже у целителей или учителей.
— Ладно, — кивнула Лея. — Как только у меня будет поменьше работы...
— До того, как у тебя станет поменьше работы, — настойчиво возразил Хан. — Я серьезно, Лея. Все твои прекрасные дипломатические способности ничем не помогут ни тебе, ни кому-либо другому, если ты окажешься в имперской тюрьме.
Лея снова с неохотой кивнула:
— Пожалуй, ты прав. Как только вернемся, скажу Мон Мотме, что ей придется сократить круг моих обязанностей. — Она улыбнулась Люку. — Полагаю, каникулы закончились, учитель.
— Похоже на то, — подтвердил Люк, пытаясь справиться с внезапно возникшим комком в горле.
Лея все равно заметила его замешательство, но, как ни странно, придала этому совсем иной смысл.
— Да брось, — мягко упрекнула она его. — Я не такая уж плохая ученица. Считай это полезной практикой. В конце концов, рано или поздно тебе придется обучать всему этому близнецов.
— Знаю, — тихо отозвался Люк.
— Вот и хорошо, — сказал Хан. — Значит, решено. Я пошел наверх, увидимся позже.
— Пока, — ответила Лея. — А теперь... — она критическим взглядом окинула С-ЗРО, — посмотрим, что удастся сделать с этой напастью.
Откинувшись на спинку кресла, Люк наблюдал, как она возится с застывшей массой, и на него нахлынуло знакомое ощущение болезненной пустоты внутри. «Я взял на себя смелость обучить его искусствам джедаев, — сказал когда-то Бен Кеноби о Дарте Вейдере. — Я ошибочно думал, что из меня получится такой же хороший учитель, как и Йода. Но я ошибся».
Слова эти звучали в ушах Люка весь обратный путь до Корусанта.
Глава 8
Гранд-адмирал Траун долго сидел молча в своем кресле в окружении голографических произведений искусства. Пеллеон не шевелился, глядя на ничего не выражающее лицо и сверкающие красные глаза адмирала и стараясь не думать о судьбе многих приносивших дурные известия гонцов в руках Дарта Вейдера.
— Значит, погибли все, кроме координатора? — наконец спросил Траун.
