Когда это не помогло, она включила Голосеть, чтобы посмотреть новости. Как и ожидалось, во всех репортажах были встревоженные обсуждения имперской атаки на Корусант и ее последствий для мирных переговоров. У Эрин не было сил слушать репортеров, и она отключила звук.
Съемок Корусанта после атаки не было, поэтому девушка предположила, что Империя глушит все сигналы. Вместо прямых включений на экране мелькали архивные кадры столицы Республики — миллионы спидеров, свупов и аэрокаров густым потоком летели над улицами, закованными в дюракрит и транспаристаль. Площади и бегущие дорожки наводнили тысячи горожан.
Картинка сменилась видом Храма джедаев, снятого c воздуха. Эрин не могла оторвать глаз от башен и ярусов здания. Вдоль широкой аллеи, ведущей ко входу в Храм, выстроились статуи древних мастеров c поднятыми вверх световыми мечами.
Как удивлена и поражена была Эрин, в первый раз проходя под этими статуями вместе c мастером Заллоу. Она была ребенком, и статуи, и сам Храм казались ей невероятно огромными.
— Теперь это твой дом, Эрин, — сказал тогда учитель и улыбнулся ей как-то особенно, как умел только он.
Эрин думала о том, как Храм выглядит сейчас, после атаки, — стоит ли он вообще? Она представила, как мастер Заллоу вместе c рыцарями-джедаями и падаванами принял бой c врагом в тени этих статуй. Недавно и она сама сражалась c ситхом среди алдераанских статуй.
Девушка представила, как учитель падает и умирает. Слезы снова хлынули из глаз. Эрин постаралась сдержаться, но не смогла. Она не контролировала свои эмоции и, скорее всего, не хотела. Боль от смерти мастера Заллоу — это все, что осталось ей в память о наставнике.
Вдруг Эрин поразила неожиданная мысль, которая сразу же стала идеей фикс, укоренилась в сознании, во всем ее существе, и избавиться от нее уже не получалось. Ей нужно увидеть лицо убийцы мастера Заллоу, узнать его имя. Она хотела этого, нуждалась в этом. Тогда она сможет отомстить за смерть учителя.
Чем больше девушка размышляла над этим решением, тем сильнее верила в его правильность.
Но здесь, на Алдераане, она ничего не сможет узнать. Эрин догадывалась, что решат Зим, Дар'нала и Ам-рис, что они должны решить. Руководители делегации продолжат переговоры, превратившиеся в насмешку, и примут все условия ситхов. Они предадут память мастера Заллоу и всех джедаев, которые сражались и погибли в битве за Храм.
Это было подло, и Эрин не собиралась участвовать в этом фарсе. Ярость переполняла ее, и она разразилась потоком брани — длинным потоком цветистых фраз, которых она не вспоминала c юности.
Через некоторое время раздался резкий стук в дверь.
— Кто это? — спросила она все еще грубым и раздраженным тоном.
— Это Сайо. Ты… в порядке? Я слышал…
— Это было видео, — соврала она и отключила экран. — Мне сейчас хочется побыть одной, Сайо.
— Ты не должна взваливать все на себя, Эрин, — произнес он после долгого молчания.
Но память о мастере Заллоу была ее ношей, ее бременем, и ничьим больше.
— Ты знаешь, где меня найти, — добавил Сайо.
— Спасибо, — поблагодарила она, но слишком тихо, чтобы наставник мог расслышать.
Эрин осталась в одиночестве. Часы шли, день сменился ночью, и от мастера Дар'налы или Сатил по-прежнему не было вестей. Девушка попыталась уснуть, но не смогла. Ее пугало то, что могло принести утро.
Эрин лежала в постели в темноте, глядя в потолок. Почти полная луна, подернутая дымкой, залила комнату мертвенно-бледным светом. Все выглядело тусклым, призрачным, нереальным. На мгновение ей показалось, будто она уже спит. Как, если не во сне, такое могло случиться? Как джедаи могли потерпеть такое поражение?
Она снова и снова слышала голос мастера Дар'налы: «Боюсь, у нас нет выбора».
Слова причиняли такую боль, потому что были правдой. Джедаи не могли пожертвовать Корусантом. Республика и Совет джедаев подпишут договор. Придется. Все, что им остается, — обсудить условия, которые, без сомнения, будут выгодны Империи. И самой долгожданной наградой для предателей-ситхов станет капитуляция джедаев.
Эрин понимала, что такой курс продиктован жесткой необходимостью, но в глубине души ее не покидало ощущение, что все это неправильно. Мастер Дар'нала и сенатор Ам-рис были не правы. Прежде такие крамольные мысли никогда не приходили ей в голову. И от этого тоже было больно. Все так изменилось для нее.
Горе и гнев охватили ее, кулаки сжались, крик подступил к горлу. Эрин начала глубоко и размеренно дышать, стараясь вновь обрести контроль. Она знала, что мастер Заллоу не одобрил бы этого.
Но учитель был мертв, пал от рук ситха.
И скоро Орден предаст его память из соображений политической необходимости.
Ее мысли снова и снова возвращались к мастеру Заллоу. Вспоминались не уроки, а его улыбка, строгие, но полные заботы выговоры по поводу ее выходок. Эрин знала, как учитель гордился воспитанницей, когда ее посвятили в рыцари-джедаи.
Дело было вовсе не в педагогическом процессе. Это были узы, связавшие их.
Смерть наставника оставила зияющую дыру внутри. Эрин боялась, что это опустошит ее. Девушка знала, что это за дыра.
Любовь.
Она любила мастера Заллоу. Он был ей как отец. Девушка ни разу не говорила ему об этом, а теперь уже не сможет. Эрин и не представляла, насколько эта потеря подкосит ее. Осталась лишь боль, но боль необходимая, питавшая ее.
Это Орден направил Галактику по пути, где добро в итоге было побеждено злом. На сердце Эрин тяжким грузом легла заповедь джедаев о непривязанности, которая погребла человеческие чувства. Ее чувства.
И что же в этом хорошего, раз все так обернулось?
Мысли метались в беспокойстве, и ей захотелось встать. Все равно не уснуть. Она поставила ноги на ковер, опустила голову и попыталась упорядочить царивший в голове хаос.
Эрин вдруг поняла, что она до сих пор в своей одежде, а не в ночной рубашке. Она пересекла комнату и через раздвижные двери вышла на балкон. Свежий ветер растрепал ее волосы. В воздухе чувствовался насыщенный аромат цветов и земли. Ворковала ночная птица.
Каким умиротворяющим было бы это место при других обстоятельствах…
Внизу, в сотнях метрах, расстилался алдераанский пейзаж — луг c высокой травой, кустарники и стройные деревья апо, которые покачивались и шелестели на ветру. За пышной растительностью не было видно стен комплекса.
Да, вид был прекрасным. Но у Эрин все равно было чувство, что она находится на месте преступления. Безмятежная обстановка и прохладный ночной воздух не могли ее успокоить. Падение джедаев было катастрофическим. Девушка вцепилась в перила балкона так, что пальцы заныли.
Вдали мерцала в лунном свете широкая извилистая река c огоньками лодок. Эрин наблюдала за их медленным движением по поверхности воды. В небе мелькали точки воздушного транспорта.
