Тем временем внизу разыгралась настоящая драма: Роб Холл, который лично помогал своему другу Дагу Хансену, понял, что они не успевают на вершину до 14:00, и велел тому возвращаться в лагерь. Хансен, который уже участвовал в прошлогодней экспедиции и вынужден был повернуть назад в каких-то ста метрах от вершины, наотрез отказался, заявив, что продолжит подъем, несмотря на риск остаться без кислорода и прочие опасности. В результате ему удалось убедить Холла, и они продолжили путь. Холл шел впереди, Хансен – чуть позади. Около 14:30 Холл взошел на вершину, где стал дожидаться своего друга. Мечта Дага Хансена сбылась: в 16:15 он покорил пик Эвереста. Спустя еще где-то полчаса на вершину добрался сильно изможденный Скотт Фишер и практически сразу же начал спуск, сопровождаемый Лопсангом. Остальные последовали их примеру.
Первым добрался до относительно безопасного четвертого лагеря один из гидов – Анатолий Букреев. Верный своим привычкам, он отказался от предложенного ранее Фишером плана: нести с собой запас кислородных баллонов наверх. Он настаивал, что будет лучше, если он быстрее всех спустится, восстановит силы в лагере, а затем отправится с кислородом навстречу остальной группе. Впоследствии некоторые эксперты критиковали решение Букреева, утверждая, что он должен был сопровождать клиентов на протяжении всего пути и обязательно иметь при себе дополнительные баллоны с кислородом, на случай если у кого-то из группы закончится свой запас
[60].
Около пяти вечера погода резко ухудшилась: вершину заволокли облака, видимость стала практически нулевой и, что хуже всего, поднялся чудовищный буран, в результате чего температура упала до ошеломляющих минус 70 °C. Как клиенты, так и сами провожатые были совершенно сбиты с толку. К 20:00 лишь Кракауэр и Адамс добрались до лагеря. Большая группа альпинистов, в сопровождении гидов Нила Бидлмана и Майка Грума, застряла в кромешной темноте, под шквальным ветром, всего в нескольких сотнях метров от лагеря, даже не подозревая об этом. Убедившись наконец, что ситуация безнадежная, четверо самых сильных альпинистов (в том числе и оба гида) отправились на поиски лагеря. В конце концов, где-то к полуночи им удалось до него добраться. Спасать оставшихся отправился Анатолий Букреев; всего той страшной ночью он совершил три вылазки. Его мужеству и отваге обязаны жизнью трое спасенных им членов команды «Горное безумие» – Сэнди Хилл Питтман, Тим Мадсен и Шарлотта Фокс. Вымотанные и смертельно замерзшие, они, наконец, достигли лагеря к половине пятого утра.
Ни Робу, ни Скотту добраться до лагеря не удалось; они оба оказались в горной ловушке на разных этапах спуска с вершины. Холл вышел на связь с лагерем, рассказав о смерти Дага Хансена, и попросил принести ему кислородный баллон. Отправившиеся было на его поиски шерпы вынуждены были повернуть назад, так как погода все ухудшалась. Несмотря на это, Роб Холл сумел пережить страшную ночь: в 18:20 следующего дня он вновь вышел на связь с лагерем, попросив позвонить по спутниковой связи его жене. Это был их последний разговор.
Следующие несколько дней показали истинный масштаб трагедии: пятеро альпинистов из объединенной команды, включая обоих лидеров, погибли, а один из шерпов получил высокогорный отек мозга и спустя несколько дней скончался в больнице.
В прессе разразилась полемика по поводу причин катастрофы, вылившаяся в написание многочисленных статей и книг как непосредственными участниками событий, так и сторонними наблюдателями и экспертами. Несмотря на различия во взглядах и мнениях авторов, все сходились на двух моментах: во-первых, трагедия произошла в результате огромного количества неудачных решений, а вовсе не из-за форс-мажора (вроде лавины); во-вторых, многие из этих ошибочных решений имели место на самых ранних стадиях подготовки к экспедиции, и их накопившийся негативный эффект в полную силу проявился на последних, отчаянных этапах восхождения.
При помощи анализа первопричины и правила «5 почему» не составит большого труда выяснить наиболее критические из сделанных ошибок. Для большей ясности я буду рассматривать их в хронологическом порядке, хотя чаще всего анализ причин разворачивают ретроспективно, то есть начиная с поиска причины финальной ошибки, приведшей к неудаче, затем причины причины и так далее. При хронологическом подходе в пару к вопросу «Почему?» нам нужно добавить еще и «Каковы были последствия?».
Первая группа причин относится к манере организации экспедиции. Лидеры обеих команд подошли к этому моменту донельзя обыденно, будто бы не воспринимая всерьез очевидных рисков предприятия. А ведь дело предстояло сложное: большинство участников обеих команд не имели опыта высокогорных восхождений и пребывания в условиях повышенной опасности. Случиться могло все, что угодно. Поэтому следовало провести тщательный анализ, снизить риски, разработать несколько запасных планов на случай непредвиденных осложнений, быть может, устроить несколько обучающих сборов, чтобы подготовиться к появлению какого-либо черного лебедя. Но все было сделано с точностью до наоборот. Они продавали места в команде с такой легкостью, словно никакой опасности не было и в помине. Еще бы! Ведь и Холл, и Фишер в переговорах с клиентами и в рекламных буклетах сразу же объявляли: «Гарантия успеха – 100 %!»
[61], «Считай, что мы уже проложили к его вершине дорогу из желтого кирпича»
[62], «Мы давно разобрались с Эверестом и знаем, как его покорить», «Значение опыта переоценивают»
[63] и так далее. На мой взгляд, трагедия началась тогда, когда и сами лидеры поверили своему бахвальству. Подсознательно, а порой и вполне осознанно, они оба стали считать, что покорить Эверест с компанией альпинистов-любителей – просто пустяк. Им почему-то казалось, что все выйдет как обычно – легко и предсказуемо успешно.
И тут у нас должно возникнуть второе «почему?»: как это так, что столь опытные покорители гималайских вершин, как Холл и Фишер, могли допустить столь фундаментальный просчет?
Ведь они не понаслышке знали о реальной опасности высокогорных экспедиций. Мне кажется, можно выделить две основные причины их заблуждения. Во-первых, оглушительный успех первых экспедиций Холла, спровоцировавший опасный синдром индейки: с каждым разом подготовка к новой экспедиции и ее проведение становились все более рутинными в своей однообразной успешности. Когда Кракауэр как-то решил высказать Холлу свои опасения, тот, рассмеявшись, ответил: «Дружище, да ведь оно уже отлично сработало 39 раз!»
[64] Во-вторых, оба лидера мечтали об очередном триумфе и шумихе, которая поднимется в прессе, в особенности благодаря Кракауэру и Питтман. Весь мир должен был узнать о новой альпинистской победе (или поражении), что оказывало сильное влияние на принимаемые лидерами решения.
