Но его рука… Всего лишь несколько сантиметров соприкосновения тел, от которых внутри что-то лопнуло и перевернулось. Измялось и порвалось в клочья.
В этот момент за спиной девушки, в паре десятков метров от них, стали раздаваться хлопки, а затем ревущие завывания темных порталов.
Мелании не надо было поворачивать голову, чтобы понять: бригада жрецов прибыла на место. Вероятно, вместе с отрядом некромантов-правозащитников.
Элиас бросил короткий взгляд ей за спину, но не перестал улыбаться. Он лишь медленно спустился пальцами к ее губам и вдруг коснулся самого их уголка. Наклонился и шепнул, едва не дотронувшись до нее своей щекой:
– Я знаю, что в твоей крови нет антигена, Мэл. Я чувствую твой запах…
А в следующий миг медленно взял в руки ее кисть. Ту самую, на которой была легкая царапина. Продолжая смотреть на девушку, он коснулся губами тыльной стороны ее руки, отчего новая волна искр скользнула ей под кожу.
– Был рад знакомству, Мел… – выпрямившись, сказал он, едва заметно поклонился и, развернувшись, просто пошел прочь. По дороге в сторону, обратную появлению бригады колдунов.
– Девушка, это вы вызывали помощь?! – раздался крик сзади.
Мелания повернула голову и увидела, как к ней бежит целая толпа мужчин. А когда снова посмотрела на Элиаса, оказалось, что его уже и след простыл.
Он просто исчез.
Глава 3. Случайная замена
“Если вдруг Темные боги прокляли вас
дружбой с некромантом, запомните:
такие, как мы, к юмору не склонны…”
(с) из дневника неизвестного некроманта
До дома Мелания добралась за час до рассвета. Пока правоохранители писали протокол, пока некроманты осматривали место битвы со смертодевой, проверяя рассказ девушки – на все ушло много времени. Единственный плюс от всего этого был в том, что после допроса Меланию личным порталом перебросили прямо к подъезду трехэтажного дома, в котором она жила.
Поднимаясь по старым деревянным ступеням, девушка крепко держала в руках черную кожаную куртку. Ту самую, которую рядом с местом упокоения смертодевы обнаружил один из правоохранителей.
– Это ваше? – спросил мужчина, вонзая в Меланию цепкий взгляд маленьких глаз.
В ответ девушка посмотрела на него так, будто не видела ничего вокруг. Ничего, кроме этой куртки, которую оставил после себя вампир Элиас.
Забыл забрать… И она тоже не вспомнила об этом, когда они вместе шли по полю к дороге, а затем будто бы просто гуляли под руку. Все ее мысли в тот момент были только о нем…
Мелания поднималась на крыльцо дома, машинально проводя пальцами по серебристому рисунку на гладкой обсидианово-черной коже куртки. В голове роились тысячи мыслей, перемежаясь с воспоминаниями, в которых слишком ярко сияли холодные голубые глаза.
Некромантка опустила голову, пытаясь подробнее рассмотреть, что же за рисунок изображен на одежде. Лунный свет отразился от серебристых нитей, и Мелания разглядела крылья, сложенные так, что в совокупности они составляли круг. В самом его центре расположился необычный абстрактный элемент. Что-то вроде чаши, над которой витала корона. Блестящие металлом нити перемежались с ярко-красными, и, если по-особенному подключить воображение, создавалось впечатление, будто с крыльев и короны капала кровь.
В тот момент, когда Мелания обратила внимание на этот рисунок в первый раз, ничего подобного ей в голову не приходило. Теперь же она и впрямь видела багряные капли и пугающий алый блеск серебра.
А в голове снова всплыли воспоминания:
– Это ваше?.. – тусклый, далекий вопрос одного из правоохранителей, держащего в руках куртку странного вампира.
– Да, – ответила она тогда хриплым голосом, сделала несколько уверенных шагов по травянистому полю, не обращая внимания на легкую боль в ноге. Затем забрала одежду из рук подозрительного некроманта и прижала к себе.
– Но это мужская куртка, – неторопливо уточнил он, продолжая внимательно смотреть на нее.
Мелания стойко выдержала взгляд.
Ничего необычного.
Мертвецы смотрят гораздо страшнее.
– Я люблю носить мужскую одежду, – ответила она.
Правоохранитель задумчиво посмотрел на нее снизу вверх, изучая брюки, плотно облегающие ее тело, высокие сапоги на шнуровке, рубашку и ремень, на котором висели кобура с пистолетом, ножны с кинжалом и пара мешочков с колдовскими сборами.
– У вас есть лицензия на применение некромантии? – спросил он тогда, безошибочно узнавая набор любого охотника за нежитью.
Мелания прикусила губу. Проблемы ей были совершенно не нужны.
– Нет, господин, – ответила мрачно.
– У вас был заказ на эту смертодеву? – он кивнул на овраг, в котором по Сумеречному следу и оставшемуся на траве жирному пятну можно было легко угадать останки нежити.
– Нет. Я встретила ее случайно на дороге…
Дальше снова было длительное повторение рассказа о том, что она направлялась к себе домой после прогулки. Уверения в том, что никакого отношения к нелицензионной охоте на нежить она не имеет, а все оружие и травяные сборы носит с собой исключительно для личной защиты.
С горем пополам некромант-правоохранитель отпустил ее, предварительно доставив порталом почти до самого до дома.
И вот теперь она стояла на старом полукруглом крыльце триплекса – трехэтажного деревянного строения, рассчитанного на три семьи. А в руках у нее лежала и холодила кожу гладкая черная куртка.
Мелания так и не рассказала правоохранителям ничего о том, что встретила вампира и что это именно он убил смертодеву. А ее спас. Она молчала, не желая раскрывать тайну Элиаса, и до сих пор сама не знала, что подвигло ее так поступить.
«Ты такая же, как и другие…», – звучало у нее в голове. Обвинительное. Ядовито-насмешливое. Такое нечестное, что некромантка все еще чувствовала себя уязвленной.
Нет, она не была такой же.
И именно поэтому промолчала.
Элиас ей помог. И кем бы он ни был, она обязана ему жизнью.
Даже если он хотел убить ее собственными руками… клыками и просто не успел из-за появления отряда помощи, он все равно оставался тем, благодаря кому она до сих пор жива. И по крайней мере за это девушка чувствовала себя обязанной ему отплатить.
Тихо зайдя в дом, чтобы не будить мать, некромантка первым делом бросила куртку на стул в своей комнате, разделась и побежала принимать душ. А уж после этого, стараясь поскорее забыть обо всем, упала в постель и уснула.
Проспала она до обеда следующего дня. Наверно проспала бы и дольше, но ее разбудили крики матери:
