– Вот откуда у лампозмеев их огненное дыхание, – сказал он, сцеживая масло из шишек в стеклянную банку. – Самое жаркое и лютое пламя среди всех меньших змеев.
Илай тщательно обернул банку тканью, спрятал её в рюкзак, и они двинулись дальше на юг.
Той ночью они ещё много часов брели в темноте. Илай остановился, только когда они поднялись на крутой гребень и затем спустились с него с подветренной стороны. Они устроились в глубокой пещере, разложили свои рюкзаки, поели мяса, выпили воды с примесью глины и улеглись, не разводя огонь. Небо хмурилось. Луны не было.
Глубокий сон Мики прервало солнце, вставшее над далёкими горными вершинами; проснувшись, он обнаружил, что один в пещере. Он сел и протёр глаза, не веря увиденному. Там, впереди, примерно в километре от него, была сложена куча поленьев, она белела и дымилась.
– Илай? – с тревогой произнёс Мика. – Илай!
Он поглядел в открытое небо.
– Илай!
Скалолаз появился из-за низкого гребня и зашагал к нему с угрюмым лицом.
– Тише, парень, – сказал он.
Мика сглотнул, чувствуя себя крайне глупо. Илай присел рядом с ним и кивнул в ту сторону, откуда пришёл.
– Там следы, – сказал он. – Свежие следы пятерых путников. Змееловов. Думаю, троих мужчин и двух женщин.
Он вытащил из внутреннего кармана куртки подзорную трубу, поднёс её к глазу и направил на крапчатую скалу впереди. Мика сделал то же самое. Его взгляд фокусировался, и неясные очертания превращались в чёткую картину высокой скалы, резко выделявшейся на фоне неба; тёмный базальт был испещрён молочно-белыми крапинками.
На вершине скалы тоненькие струйки жёлтого дыма сплетались вместе, поднимаясь в утреннее небо. Примерно посередине был изгиб из нескольких каменных ступеней, напоминавших стопку небрежно сложенных книг. Под сгибом склоны были покрыты каменистой осыпью и усеяны валунами, и когда взгляд Мики упал на неровную коричневую породу, у него задрожали руки.
Он отложил подзорную трубу и запустил руку себе под рубашку, чтобы дотронуться до шрама, который вдруг начал пульсировать.
– Вот что мы знаем, – сказал Илай, не отрывая взгляда от крапчатой скалы. – Там, наверху, были змеерод и его змей. Они убили двоих змееловов и тебя чуть не отправили на тот свет… – Он потёр высохшей ладонью свою щетину. – Значит, они защищали яйцо.
Мика повернулся к Илаю. Голубые глаза скалолаза не мигали.
– Видишь ли, яйца белозмеев отличаются от яиц остальных змеев, – продолжал Илай медленно, растягивая слова. – Они не любят, когда их торопят. Говорят, они годами могут лежать в укромном месте, прежде чем из них вылупится детёныш. А когда приходит время, он появляется очень быстро. Яйцо начинает светиться изнутри: сначала это всего лишь слабое мерцание, но с каждым днём оно усиливается. Для змееродов это сигнал тревоги, – добавил он. – Так они узнают, что за яйцом нужно присматривать. Затем, через неделю или около того, часто во время сезона дождей, скорлупа трескается, – он улыбнулся. – Появляется крошечная зверушка, новорождённый змеёныш. Но он крепнет на глазах – белозмей, взлелеянный огнём, горящим в глубине таких вот скал, – он кивнул в сторону крапчатой скалы. – А белозмей и его змеерод охраняют змеёныша, пока тот не научится летать.
– Вы думаете, именно это и произошло?
Илай пожал плечами.
– Может быть, – сказал он и взглянул на Мику. – Когда на тебя напали? Три недели назад, верно? Может, змеёныш уже вылупился и улетел, – он почесал затылок. – Сейчас я не вижу никаких следов змеерода.
Мика снова приставил к глазу подзорную трубу и внимательно осмотрел крапчатую скалу; увеличительное стекло выхватывало трещины и разломы, пучки травы, осыпи…
– Змееловов тоже нет, – добавил Илай; он опустил трубу и покачал головой. – Вот и всё, что вышло из моей прекрасной идеи. Я не хотел тревожить тебя всем этим, пока не доберёмся до этого места, Мика, – ведь именно здесь тебя ранили.
Мика повернулся к нему в нетерпении.
– Я был уверен, что будет бой, схватка – и готов был поспорить на змеиную шкуру, что змеерод выйдет победителем. Я ожидал увидеть пятерых поверженных змееловов и думал, что все их припасы и снаряжение просто лежат там и ждут, когда мы их подберём…
– Как змеи-падальщики, – тихо пробормотал Мика.
– Так и выживают здесь, в пустоши, сынок, – Илай бросил взгляд на великолепную подзорную трубу, лежавшую подле Мики. – Здесь не до щепетильности.
Мика кивнул.
– И где же они могут быть? – спросил он.
– В этом-то, Мика, и вопрос.
Илай сложил свою подзорную трубу и снова спрятал её в складках куртки. Он поднялся на ноги, протянул Мике руку и помог ему встать.
– Давай, парень, подойдём поближе и посмотрим. Это моё проклятое любопытство не даст мне покоя, если не удовлетворить его раз и навсегда.
Они направились вниз по крутому склону, держась подветренной стороны. Мика старался не отставать и смотрел во все глаза, чтобы не пропустить в небе или за скалами ни опасного змеерода, ни столь же опасного змеелова. Поверхность стала ровной. Они приблизились к одинокой крапчатой скале, остановились у её подножия и посмотрели вверх.
– Похоже, они пришли сюда и, ничего не найдя, ушли с пустыми руками, – сказал Илай. – Как и мы, – он надвинул свою шляпу на глаза. – Что ж, лучше нам, Мика, вернуться в зимнее убежище. Тут нам искать нечего.
Он отвернулся и зашагал; Мика уже хотел было последовать за ним, как вдруг что-то привлекло его внимание.
– Что это? – выдохнул он.
Глава тридцать первая
Асиль увидел вдали белозмея, взмывающего в небо, и захлопал крыльями ещё быстрее. Он раскрыл пасть, и из глубины его груди вырвался раскатистый крик.
– Ай… эл-л-л… за-а-а…
Когда он поднялся ей навстречу, она склонила голову и ответила; её голос был мягким, как шёпот ветра.
– А-а-а… си-и-иль…
Асиль сложил крылья и стрелой нырнул к ней.
И теперь, почти соприкасаясь животами, два белозмея взлетали вертикально вверх. Асиль заглядывал в её глаза и видел в них огненную страсть, такую же, какая пылала и в нём.
Это она звала его; он знал её, сколько себя помнил, ещё змеёнышем в колонии. Это была Айлза.
Они взлетали всё выше и выше, и щёлкающие звуки в её горле были почти не слышны в шуме ветра. Но Асиль видел, как напрягалась её шея и раздувались ноздри. Она ощущала запах его змеерода, Фракии.
Но всё же не отстранялась.
– Ай… эл-л-л… за-а-а…
Её имя вырывалось из его пасти, как вздох, вместе со струйками дыма, которые уносил ветер. Его взгляд блуждал по всему её телу.
