Тем самым на территории «Березок», пусть уровень снабжения в них и был гораздо выше, чем в рублевых магазинах, воспроизводилась та же ситуация дефицита и сопровождающих его практик, что и в обычной советской торговой системе. То же явление наблюдалось во внешпосылторговских магазинах для военнослужащих в Афганистане: «В чекушках немедленно организовались: дефицит, выдача товаров по разрешению командира части, ограничение продажи в одни руки, запреты на продажу определенных товаров солдатам и сержантам и полный облом советникам!»
[497] О похожем, но даже еще более удивительном явлении пишет в своих воспоминаниях советский корреспондент «Правды» в Японии применительно к магазину при советском посольстве в Токио: «В какой-то момент на территории советского посольства возник как бы в противовес японским оптовикам небольшой посольский кооперативный магазинчик, торговавший без коммерческих наценок кое-какой бытовой техникой, одеждой, сигаретами и т. п. Но торговля в нем шла с перебоями, ходкие товары то и дело исчезали с прилавка, а близкие подруги продавщицы и “влиятельные лица” затем получали эти товары из-под прилавка, точь-в-точь как это практиковалось в отечественной торговле. Можно было только удивляться, как на маленькой территории посольства среди изобилия товаров в окружавших посольство токийских магазинах удавалось все-таки нашим торговым работникам создавать для своих соотечественников какие-то товарные дефициты!»
[498]
* * *
Поскольку «Березки» мыслились как магазины для избранных, их ассортимент дает нам представление о том, какие именно товары считались в рассматриваемый период самыми желанными. Если в «Торгсинах» 1930-х годов за валюту гражданам предлагались базовые продукты питания, то в 1960–1980-е годы допущенные в закрытые магазины покупали в основном автомобили, модную одежду и современную технику. На примере магазинов «Внешпосылторга» ясно видно, что советское общество «полностью решает проблему физиологического выживания и превращается если не в общество потребления, то, во всяком случае, в такое общество, которое стремится потреблять»
[499].
Ассортимент «Березок» дает нам представление и о возрастающем импорте повседневных товаров в СССР. Если поначалу одежда и техника в сертификатных магазинах еще были отечественного производства, то под конец «березочные» полки полностью занял импорт. Единственным по-настоящему привлекательным товаром, который советская промышленность по-прежнему могла предложить элитарному магазину, был автомобиль.
Магазины «Березка» — свидетельство того, что существовавший в советском обществе культ иностранных товаров в каком-то смысле поддерживался самим государством. Оно не только все активнее закупало импортные товары для удовлетворения спроса, но еще и помещало их в закрытые магазины для избранных, подтверждая тем самым высокий статус иностранной продукции.
Развитие магазинов «Внешпосылторга» вписывается в предложенную британским историком Н. Чернышевой концепцию «потребительской революции», произошедшей в СССР в 1970-е. В своей книге о культуре потребления брежневской эпохи она, анализируя публичный дискурс и реальные практики того времени, отмечает ключевые изменения, произошедшие в стране в этот период. Руководство страны и газетные статьи начинают постоянно говорить о важности производства потребительских благ, о растущем благосостоянии населения, о том, что у каждой семьи должны быть предметы современной бытовой техники. Вдвое увеличивается объем импорта товаров повседневного спроса, а ЦК ВЛКСМ обсуждает необходимость развивать в СССР собственное производство модной одежды и обуви для удовлетворения спроса молодежи. Наконец, социологические опросы того времени показывают, что потребители становятся более привередливыми: покупатели не готовы «брать то, что есть», а ищут в магазинах продукцию конкретных марок, покупают новые вещи раньше, чем сломаются или потеряют товарный вид старые. Растет популярность предметов, раньше считавшихся роскошью, а западные товары и западная мода из субкультуры становятся мейнстримом
[500]. В русле этой тенденции и «Березки» с их элитарной продукцией тоже становились все более привлекательны для широких слоев населения, а не только для формально допущенных туда граждан. Об этом будет подробнее рассказано в следующей главе.
Глава 4. Черный рынок вокруг «Березок»: Нелегальные посетители и спекуляция товарами
В 1970-е в СССР получала все большее распространение так называемая «вторая экономика»
[501]. Под этим термином обычно подразумевают нелегальные или полулегальные обмены товарами и услугами между гражданами в обход государства
[502]. В условиях дефицита и неповоротливой плановой экономики люди за деньги или встречные услуги добывали через знакомства и связи то, чего не могли получить в обычной торговой сети. Американский корреспондент Д. Уиллис, работавший в СССР в те годы, предполагает, что к началу 1980-х каждый советский гражданин тем или иным образом участвовал во «второй экономике» — доставая через знакомых путевку в санаторий, покупая в магазине из-под прилавка туфли или делая подарки лечащему врачу
[503]. Поскольку в СССР все товары, сырье, оборудование и рабочее время сотрудников принадлежали государству, то любое оказание услуг, производство и продажа ширпотреба на сторону было нарушением закона. Однако плановая экономика все хуже справлялась с удовлетворением потребностей населения, и государство во многом закрывало глаза на нелегальные практики, компенсировавшие недостатки «первой экономики».
В торговлю за валюту и ее заменители также все больше проникала «вторая экономика». Сертификатами, а затем едиными чеками стали торговать за рубли на черном рынке, в результате чего в магазины «Внешпосылторга» стали попадать граждане, формально не имевшие права покупать там товары. К тому же люди, имевшие легальный доступ в «Березки», а также работники этих магазинов пользовались своим положением для спекуляции «березочными» товарами. В результате этих практик все большее количество людей имели доступ к товарам из закрытых магазинов. «Березки» из магазинов для избранных постепенно превращались в еще один способ добыть качественные товары в условиях дефицита.
