Среди «березочных» фарцовщиков были и люди из провинции, приезжавшие в Москву и другие города, в которых были магазины «Внешпосылторга», чтобы закупить товар и перепродать затем в своих городах. В статье о фарцовке в Омске в конце 1970-х — начале 1980-х, написанной по материалам интервью с участником событий, автор пишет: «Что касается мохеровых шарфиков, за счет которых увеличить свой бизнес решил наш герой, то они стоили 55 внешпосылторговских рублей, что в переводе на обычные составляет 110 рублей. На омской барахолке модники разбирали их, как горячие пирожки, даже несмотря на заоблачную цену — 220–240 рублей»
[584].
Респонденты считают, что чаще всего у фарцовщиков были договоренности и с продавцами в «Березках» (чтобы те их не «сдали»), и с местным отделением милиции, которое прикрывало их за определенное вознаграждение
[585]. Продавщица одной из московских «Березок» рассказывает, что она действительно знала всех спекулянтов в лицо
[586].
Однако непосредственный участник вспоминает, что, помимо милиции, приходилось иметь дело еще и с дружинниками, и иногда ни с теми, ни с другими договориться не удавалось: «Дружинники выскакивали из кустов, пытались поймать, проверить документы, а затем сообщали на предприятие, в учебное заведение, со всеми вытекающими последствиями, вплоть до увольнения с работы или исключения из института или техникума. С дружинниками можно было иногда договориться, но было это всегда дорого. А вот если кто-то попадал под милицейскую облаву, то отмазаться было иногда и нельзя. На моей памяти посадили троих лично мне знакомых. За чеки валютные статьи не грозили, но за спекуляцию могли дать по полной программе»
[587].
Другой очевидец вспоминает, что более опасной ситуация была до смены сертификатов трех видов на единые чеки: «Все-таки бесполосные сертификаты ценились почти как доллары, поэтому до введения единых чеков спекулировать было довольно опасно. То есть если вот ты купил бесполосных чеков и идешь покупать на них себе джинсы — это не так опасно, но если покупаешь больше пяти пар, могли начать беседу “откуда, зачем”, и потом неизвестно, чем кончится. А в конце 1970-х уже не обращали внимания, система демократизировалась»
[588].
Через профессиональных спекулянтов попадали на рынок и товары из валютных «Березок». Например, в 1985 году в Ленинграде был арестован М. Дахья: он скупал у иностранцев валюту по выгодному для них курсу, вручал ее иностранным студентам, учащимся в СССР, и за небольшое вознаграждение просил их покупать для него товары в валютной «Березке». Затем продавал их через комиссионные магазины. При аресте у него было изъято около полумиллиона рублей
[589].
Нелегальная деятельность сотрудников «Березок»
Работа в сертификатных/чековых магазинах благодаря доступу к дефициту была хлебным местом, и устраивались на нее в основном по блату. Бывшая сотрудница одной из московских «Березок» вспоминает, как, учась в торговом техникуме в 1985 году, она узнала от знакомой, работавшей в «Березке», что открывается новый чековый магазин, отправилась туда на собеседование и ее взяли на работу: «Те, кого взяли со мной, все не могли поверить, что я просто по собеседованию пришла, а не по блату, они просто первое время шарахались от меня — не считали своей»
[590].
Многие сотрудники «Березок» встраивались в отлаженную систему хитростей, которые позволяли зарабатывать на дефиците и при этом не погореть при многочисленных проверках ОБХСС, Министерства финансов и Комитета народного контроля. Это, во-первых, было откладывание товаров для знакомых покупателей за вознаграждение, во-вторых, перевод «березочных» товаров различными способами в обычную — рублевую — торговлю, где продавать их за повышенную плату было легче, и в-третьих, прямое воровство.
Самой безобидной хитростью было «припрятывание» товара для снабжения по знакомству. Например, законные обладатели чеков или спекулянты, имевшие чеки, могли покупать такие «отложенные» товары у продавцов, доплачивая им за услугу. Бывший работник склада одной из московских «Березок» вспоминает: «Мы же могли часть товара по звоночку формально отписать в зал, а на самом деле оставить на складе. Ведь то, что касалось дефицита, особенно уже под конец — в середине 1980-х, — ходовой товар очень быстро раскупался, поэтому нужно было откладывать»
[591].
Однако это ухищрение позволяло охватить лишь тех покупателей, у которых были сертификаты/чеки «Внешпосылторга». Чтобы получить доступ к более широким слоям рублевых покупателей, сотрудники «Березок» старались переводить товары из чековой торговли в обычную. Формально такая передача могла происходить с разрешения республиканского Минторга и «Внешпосылторга» применительно к залежалым товарам, то есть к тем, которые долго никто не покупал
[592]. На деле же работники «Березок» пользовались этим правилом для извлечения личной выгоды. Для «развалючивания» товара продавцы сначала не выставляли его в открытую продажу, а потом объявляли залежалым. Вот что вспоминает бывший глава «Внешпосылторга» В. Хштоян: «Например вот, летние вещи они все лето держали, а осенью мы были вынуждены давать разрешение на передачу их Минторгу, а затем их, как правило, просто продавали из-под прилавка»
[593]. Действительно, по договоренности с определенными торговыми предприятиями работники «Березки» могли списывать им якобы не пользующийся спросом товар, а затем совместно с сотрудниками этого предприятия сбывать его нелегально.
