Оставляю автомобиль на ближайшей парковке и направляюсь назад. Девушка приветлива, пытается мне что-то посоветовать, но я даже не прислушиваюсь к ее словам. Интересно, что сделает Катя, если я принесу ей громадный букет? Так как душа у меня широкая, то минимум сто один цветок, а может, даже и больше, пока не решил.
Мысленно торможу свой внезапный порыв, понимая, что девчонка просто пошлет меня вместе с шикарным веником. Уже берусь за ручку двери, чтобы выйти, и снова отдергиваю руку. Поворачиваюсь к продавщице. Мысли опять хаотично кружатся в голове. Как-то неправильно действует на меня голубоглазая красотка с подвернутой ногой.
Покупаю одну, самую дорогую розу с огромным бутоном, считая, что на первый раз сойдет. И опять в голове упорно бьется один вопрос — пошлет или не пошлет?
В столовой на столе стоит мой ужин, а Светлана Петровна скорее всего ушла к себе в комнату отдыхать. Усмехаюсь, но прохожу мимо, направляясь к лестнице.
Взлетаю наверх через ступеньку. Притормаживаю возле двери, переводя дыхание, и тихонько открываю дверь. В комнате темно, только экран телевизора светится, демонстрируя какой-то фильм. Девушка лежит на боку, свернувшись калачиком, ко мне лицом. Снова улыбаюсь, наблюдая за ней.
Медленно подхожу с другой стороны и сажусь на кровать, после чего ложусь боком, опираясь на локоть, чтобы видеть ее лицо в близи. Ресницы не дрожат, дыхание ровное, а губы немного приоткрыты — это выше моих сил, смотреть сейчас на нее. Убираю прядь волос за ушко, беру пульт, выключаю телевизор, после чего встаю, накрываю махровой простыней, а рядом с лицом кладу розу. Задерживаю взгляд на девчонке на несколько секунд, после чего выхожу из комнаты, тихонько прикрывая за собой дверь.
Тренажеры, холодный душ и здоровый сон — это все, что мне сейчас надо, иначе я тронусь мозгами, сам не понимая, от чего. Что в ней такого, что я готов все бросить и лететь, чтобы просто побыть рядом? Даже думать не хочу о том, что бы это могло означать. Это просто наваждение от длительного отсутствия секса. Еще двенадцать дней, и можно будет расслабиться и оторваться на всю катушку. Только почему-то радости от столь радужной перспективы не испытываю от слова вовсе.
Голова касается подушки, и я мгновенно засыпаю.
Утро, как обычно, мерзкое и малоприятное. Настроение еще хуже, а вставать не хочется, хотя будильник на телефоне звонит уже третий раз да десять минут. Лежу и пялюсь в потолок, предвкушая очередной день с кучей проблем и геморроя. Точно, не надо было соглашаться на новый проект. В очередной раз останавливаюсь на мысли, что гораздо приятнее было бы провести время с Катей, особенно на берегу океана, только вдвоем.
Черт, Катя!
Вскакиваю, бегу в ванную, после чего быстро одеваюсь и выхожу из комнаты. Рука замирает возле двери напротив. Рано еще, она скорее всего спит. Да и для нее лучше остаться дома и отдохнуть. Нельзя быть таким эгоистом и тащить девушку с собой только потому, что я очень этого хочу.
Медленно опускаю руку и направляюсь вниз. В столовой, как обычно, пахнет свежесваренным кофе. Хлопочущая Светлана Петровна и вечно бурчащий Виктор Иванович — в последнее время они заменили мне семью. Молча слушаю, как начальник охраны высказывается снова и снова по поводу моей безответственности, а так же полного отсутствия чувства самосохранения. Зачем, спрашивается, мне охрана, раз я все равно езжу на работу сам, игнорируя замечания Иваныча.
Минут через пятнадцать слышу шаги по лестнице и поворачиваю голову в ту сторону. Катя стоит в проеме, держа в одной руке сумку, а в другой — вчерашнюю одинокую розу.
Точно, надо было букет покупать, вот я идиот!
— Всем доброе утро, — девушка улыбается и проходит в комнату. На ней джинсы, маечка в обтяжку и босоножки на ровной подошве. Немного прихрамывает, но, если не присматриваться, то даже не заметно.
— Доброе, — первой отвечает Светлана Петровна и улыбается в ответ. Я что-то пропустил? Видимо, за время моего вчерашнего отсутствия девочки успели подружиться, что не может не радовать. — Как нога?
— Уже лучше, — Катя подходит ближе, кладет розу на стол, сумку кидает на стул, садится напротив меня, а домработница ставит перед ней кружку с дымящимся напитком и продолжает улыбаться.
Я, как баран, только и делаю, что провожаю все движения девчонки взглядом, не произнося ни звука.
— Вкусно, — Катя делает первый глоток.
— Я еще и блинчиков напекла, — и ставит перед девушкой тарелку.
— Вы меня раскормите, Светлана Петровна, — смеется она в ответ, но берет один с тарелки. — Очень вкусно, — жует и запивает кофе.
Мы переглядываемся с Иванычем, не понимая, что происходит. За такой короткий период времени девчонка смогла очаровать вечно ворчащую домработницу?! Я впечатлен!
— Ой, ты бы уж молчала, — женщина машет рукой. — Скоро ветром будет сдувать. Мужики любят, чтобы на костях еще мясо было, правда, Артем?
Я давлюсь глотком кофе, часть проливая на брюки с рубашкой. Иваныч соображает быстрее женской части нашего коллектива, подхватывается первым и начинает стучать меня по спине.
— Все нормально, — показываю рукой, что достаточно. — Не ожидал просто, вот и подавился.
Честно говоря, сам не знаю, перед кем оправдываюсь. Девушка улыбается, Светлана Петровна тоже, даже вечно хмурый Иваныч выдает подобие улыбки.
— Кстати, Вишневский, — говорит Катя. — Мне стоит тебя поблагодарить за розу, или затаиться в ожидании очередной мести с твоей стороны?
Вот как такое могло прийти в ее очаровательную головку? Неужели я похож на монстра, который только и делает, что мстит, а если не мстит, то вынашивает план очередной мести?
— На свое усмотрение, — язвлю в ответ, понимая, что день безнадежно испорчен, еще даже толком не начавшись.
— Тогда спасибо, — отвечает спокойно. — Светлана Петровна, дорогая, поставите розу в вазу?
— Конечно, моя прелесть, — женщина проходит мимо Кати, проводя рукой по ее волосам и улыбаясь.
По-моему, я сплю.
У девушки звонит телефон, и она, извинившись, выходит из столовой.
— Балбес, — домработница легонько бьет меня по голове, проходя мимо с цветком.
— За что? — поднимаю на нее изумленный взгляд.
— Мог бы и букет подарить, — и выходит в холл. Иваныч смеется, кивая головой из стороны в сторону.
— Ты-то чего ржешь?
Мой тон сердит, но на мужчину не действует. Он продолжает усмехаться, молча глядя на меня. Резко отодвигаю стул, который с грохотом падает на пол, и направляюсь наверх, чтобы переодеться.
Когда возвращаюсь назад, Катя с Иванычем стоят на пороге.
— А ты куда собралась? — спрашиваю у девушки. — У тебя постельный режим.
— Вишневский, не начинай, — кривится. — Нога не болит, и я не собираюсь сидеть дома. Сам же говорил — двадцать четыре часа в сутки.
