Катя фыркает, но замолкает. Видимо, все же домработница ей нравится, и разбудить ее она не хочет. Хотя комната Светланы Петровны находится далеко от холла, и женщина спит так крепко, что ее танком не разбудишь. Но Кате знать об этом необязательно, пусть лучше считает, что может разбудить.
Кстати, девушка замолкает и перестает меня бить. Теперь уже я начинаю волноваться, как бы чего не случилось.
— Эй, ты там жива? — поднимаюсь на второй этаж и останавливаюсь в начале коридора, думая, куда нести свою ношу.
— Не мешай мне, я думаю.
— Интересно, о чем? — все же решаю отнести Катю в ее спальню, а то точно бессонная ночь мне обеспечена.
— О том, как я завтра буду тебе мстить, — я начинаю громко смеяться и не сдерживаюсь — легкий шлепок по симпатичной попе, которая маячит вот уже несколько минут перед моим взором. В одних шортиках. Обтягивающих. Как же тяжело на это только смотреть.
Не сдерживаюсь, и отпускаю еще один легкий шлепок, после чего открываю дверь в комнату девушки.
— Ай, больно, — она поднимает руку и начинает тереть свою пятую точку прямо перед моим носом. Да что за наваждение, черт бы ее побрал. Не может спокойно повисеть. — Завтра, Вишневский, даже не знаю, что с тобой сделаю. Твоя наглая морда…
— Ну, всё, ты меня достала, — решение приходит в одну секунду, и я направляюсь в ванную.
— Ты что задумал, гад такой? — кричит девушка, тарабаня кулачками, куда придется. — Отпусти меня.
— Не переживай, — усмехаюсь. — Сейчас отпущу.
Включаю свет и аккуратно ставлю Катю на пол. Она оглядывается по сторонам, после чего смотрит на меня, метая искры.
— Ты зачем меня сюда притащил, Вишневский?
— Раздевайся.
Говорю тоном, не требующим возражений. Пусть знает, с кем связалась. А то еще уйду сейчас к себе, а она сбежит ненароком, с нее станется. Потом ищи ее по городу.
— Это еще зачем? — смотрит удивленно. Как для девушки, выпившей с подругами три бутылки коньяка, она держится неплохо. По крайней мере, соображает очень даже хорошо. Она точно пила или просто придуривалась?
— Будем тебя в чувство приводить, — наклоняюсь к ней близко, шепча последнюю фразу на ушко, а сам, пока она не видит, тянусь рукой к душевой лейке. Слава Богу, что шланг длинный, дотянется в любой конец огромной белоснежной ванной.
— Я лучше пойду спать, — девушка делает шаг, но я торможу ее движения свободной рукой:
— Стоять! Я тебе давно предлагал, а ты не хотела. Теперь уже поздно заднюю включать.
Наступаю на Катю, и ей приходится делать маленькие шажки назад, пока не упирается, а затем медленно садится на бортик ванной.
— Не полезу, — смотрит на меня в упор. Вот это глазища, так и хочется сейчас прижать ее к себе и впиться…
— Раздевайся, говорю, а то сейчас в одежде засуну тебя в ванную.
— Только попробуй, — шипит в ответ.
— Сомневаешься? — поднимаю обе брови вверх и усмехаюсь. — Запомни, правило номер один — никогда не сомневайся в моих способностях.
Отпускаю лейку, перекидывая шланг через бортик, и резко беру девушку на руки, после чего кладу ее в ванную. Включаю воду, которая пока еще течет из крана. Снова беру душевую лейку в руки и направляю на Катю.
— Ладно, индюк напыщенный, — девушка кое-как встает, вызывая улыбку на моем лице от ее неловких движений, пару раз все же приземляется на попу, теряя равновесие, но все равно упорно продолжает свой подъем. Скидывает по очереди босоножки, одна из которых чуть не попадает мне в голову, благо вовремя успеваю увернуться. — А я-то думала, что ты порядочный, — расстегивает змейку, — добрый, — со злостью высовывает руки и швыряет маечку прямо мне в лицо, — веселый и очень ответственный.
Наклоняется, снимая медленно шортики. У меня из груди вырывается вздох вкупе со стоном. Остается в одних полупрозрачных белых бикини и такого же цвета бюстгальтере. — И что теперь? — упирает руки в боки.
— А теперь держись, — и я переключаю холодную воду на лейку, направляя струю на Катю.
— А-аа, — кричит, пытаясь сбежать от напора воды, но я перевожу струю снова на нее. — Вишневский, ну, пожалуйста, — хнычет, а я в ответ смеюсь. Попалась, птичка, теперь ты у меня попляшешь.
— Что, пожалуйста?
— Я пойду спать, честное слово, — бегает по ванной, но я перевожу лейку следом, правда, иногда давая ей передохнуть. — И больше не буду буянить.
— Повторяем за мной: «Артем, извини меня, пожалуйста, я больше так вести себя не буду», — произношу чуть ли не по слогам.
— Я перед индюками напыщенными не извиняюсь, — бурчит в ответ, а я делаю напор сильнее. — А-аа, — снова кричит, пытаясь спрятаться в углу, обхватывая себя руками и отворачиваясь ко мне спиной.
— Не слышу, — опускаю лейку, и вода бьется о ванную.
— Не буду, — всхлипывает или мне так только кажется. — Я замерзла.
Наверное, я все же перебарщиваю, но достала она меня за последние полчаса конкретно. Выключаю воду, беру полотенце и поворачиваюсь к девушке.
— Иди сюда.
Она медленно встает и подходит ко мне. Перелазит через бортик ванной, и я закутываю ее в длинное банное полотенце, полностью заворачивая в него девушку. Она стоит ко мне лицом, косметика немного размазалась вокруг глаз, но все равно Катя — самая красивая и желанная для меня. Не только в данный момент.
— Гад ты, Вишневский, — всхлипывает. — В следующий раз не буду тебя отпаивать, когда тебе будет плохо. А сразу под холодный душ засуну. И таблетки, — снова всхлипывает, — больше не принесу. И вообще, не подходи ко мне близко, — начинает упираться кулачками мне в грудь, поскальзывается на кафеле, хватаясь за меня, и я теряю равновесие, так как не ожидал такого поворота, и падаю следом за Катей на пол, приземляясь прямо сверху на девушку.
Конечно же, стараюсь максимально улучшить наше падение, хватаясь одной рукой за бортик, а второй придерживаю девушку, но получается удержаться с трудом.
— Ай, — произносит Катя, смеясь и начиная тереть свое мягкое место рукой. — Ох и тяжелый ты, Вишневский.
— Вообще-то это не я на ногах твердо не стою, — смотрю ей в глаза. Футболка промокла от влажного нижнего белья девушки, точнее его верхней части. Но мне сейчас необходимо немного охладиться, пусть даже и таким способом.
— Ты у меня двоишься, — смеется Катя. — У тебя четыре глаза. Фу, какой ты страшный!
Дотрагивается пальчиками до моего лица, и я перехватываю ее руку, оставляя ее лежать на щеке раскрытой ладошкой. Такое нежное прикосновение, и так тяжело себя сдерживать. Но я справлюсь, хоть и совсем не хочется этого делать.
— Тогда просто закрой глаза, — шепчу, продолжая смотреть прямо на нее.
— Не-ет, — сначала зажмуривается, а потом снова резко открывает глаза. — Так голова кружится.
