— Привет, дружище, — смеется мне в ухо. — Ты прямо мысли мои прочел. Только собирался тебя набрать. Как жизнь?
— Хреново, — говорю грубо, что парень прочувствовал всю тяжелую ситуацию данного момента.
— Что случилось, Темыч? — голос у Пашки взволнованный, но мне плевать.
— Ты где вчера был?
— А-аа, — снова усмехается, — ты об этом. Прилетел часов в семь, а потом до одиннадцати в офисе проторчал, кучу бумаг надо было разобрать. Устал как собака, даже телефон не включал, чтобы дали спокойно отдохнуть.
— Павлик, приезжай срочно ко мне.
— Да что случилось, ты можешь толком объяснить? — парень уже кричит в трубку.
— У меня глобальная катастрофа. Давай живо, иначе я взорвусь, — тяжело вздыхаю, снова подходя к окну и выглядывая из-за шторки на улицу.
— Хорошо, через двадцать минут буду. Держись, — и он нажимает сброс.
Аня продолжает сидеть и бултыхать ногами воду, а вот ее черноволосая как раз выходит из бассейна. Поворачивается ко мне правым боком, а мои глаза начинают вылазить из орбит. Надо же, а у следователя прокуратуры, оказывается, есть тайны. Пашка будет рад, увидев это.
Взгляд перемещается снова на бортик бассейна, куда Дарина ставит коктейль, а Катя ложится грудью, беря стакан в руку и делая глоток. Я, скорее всего, мазохист, раз до сих пор стою и подглядываю за девушкой. Такое чувство, что сейчас треугольнички ткани разорвутся, и ее шикарная грудь выпрыгнет наружу. До сих пор не пойму, какого же цвета у нее купальник? Я что, дальтоником стал?
Не знаю, сколько длится мое наваждение, пока в коридоре не слышу шаги, так как дверь в кабинет осталась открытой, после чего раздается громкое:
— Петровна, как же я по тебе соскучился!
Глава 17
— Ой, да ладно тебе, — смеется в ответ громко женщина. — Я и сама уже соскучилась. Где пропадал?
— В командировке был, — раздается голос Пашки. — Только вернулся и сразу же к тебе на свидание. Как вкусно пахнет!
— Так уж и ко мне, — опять смеется. — Небось, к девчонкам прибежал. Такие красавицы, глаз не оторвать.
— Ты о чем? — мужской голос становится удивленным.
— А то ты не знаешь, — снова смех Петровны. — Главное, удивление такое натуральное. Иди уже, второй ловелас тебя заждался.
Понимаю, что надо вмешаться, потому что Пашка действительно не знает, а моя балаболка-домработница сейчас наболтает лишнего. Подхожу к открытой двери.
— А где он, кстати? — спрашивает Паша.
— Здесь, — кричу, и через пару секунд наблюдаю, как мой друг выходит из столовой и направляется ко мне.
Стандартное рукопожатие, а также мужские объятия с обязательным хлопаньем по спине — даже не помню, когда решили так здороваться. Учитывая тот факт, что знакомы мы с Пашкой еще с младших классов, хотя он какие-то время учился в одной из столичных школ, то решение приняли давненько. Не знаю, чтобы я без него делал — таких друзей, как Павел Балабанов еще надо поискать. Бескорыстный, ответственный, всегда готовый поддержать в трудную минуту, а также искренне порадоваться моим достижениям и победам.
Он один из немногих моих тогдашних друзей, кто реально помог после смерти родителей, а также потом, когда я медленно, но уверенно падал в пропасть. Не отвернулся, не предал и не бросил, а тащил вместе с Лехой из ямы, куда я бы обязательно свалился, если бы не было его поддержки и крепкого дружеского плеча.
— Чего смурной такой? — Павел заходит в кабинет и плюхается в кресло, закидывая ногу на ногу.
— Даже не знаю, с чего начать, — провожу рукой по волосам.
— Начни, дружище, с главного, — усмехается парень. — А то реально напугал своим звонком.
Петровна без стука открывает дверь и заходит с чистым стаканом и графином, в котором холодный чай с лимоном и мятой. Знает, что это наш с Пашкой любимый напиток.
Меня нагло игнорирует, а друг наблюдает за нами, поднимая вверх обе брови в немом изумлении, задавая, таким образом, вопрос: «Я чего-то не знаю?»
Женщина молча разворачивается, на прощанье посылая Павлу улыбку, показывая мне спину, после чего покидает кабинет, громко хлопнув дверью.
— Безумно рад тебя видеть, — начинаю я с главного, как рекомендовал друг.
— Заметил, — усмехается в ответ. — А это? — кивает головой на дверь.
— А это, Павлик, маленькое недоразумение под названием «женская солидарность».
— Давай-ка с подробностями, друг мой ситный. А то, боюсь, тут без пол-литра мы не разберемся. А я сегодня за рулем, так что лучше рассказывай всё без утайки.
— Подробности, говоришь, — подхожу к окну, отодвигаю штору и снова смотрю на бассейн. Точнее на шезлонги, где сейчас лежат девчонки. — Вон они, — киваю в окно, — мои подробности.
Паша встает и подходит ко мне, выглядывая в окно. Через пару секунд поворачивается ко мне лицом, на котором четко написано удивление.
— Откуда такая красота?
— Затрудняюсь ответить на столь прямой вопрос.
Друг снова поворачивается лицом к окну, глядя через стекло на улицу.
— Так, — начинает он, — та, что с большими, — в этом месте он двумя руками очерчивает в воздухе полушария груди, показывая на себе, — я так понимаю, Катя, — киваю в ответ головой. — Блондинка в сдельном купальнике рядом с ней, — присматривается. — Что-то до боли знакомое.
— Внимательнее присмотрись, — усмехаюсь.
— Подожди, это Анечка, у которой тачки ремонтируем. Черт, — хмурится, сжимая рукой волосы, — фамилию забыл.
— Мартынова, — подсказываю другу.
— Точно, — щелкает пальцами. — Не знал, что они подруги.
— Представь себе, я тоже.
— А третья кто? — снова смотрит в окно. — Я ее знаю?
— Уверен, что да, — тяжело вздыхаю.
Дарина лежит на животе, отвернувшись лицом в противоположную от нас сторону. Парень присматривается повнимательнее, но даже я бы ее не узнал, если бы до этого не видел девушку в полуобнаженном виде, хоть общался с ней буквально вчера.
— Прикольная надпись под лопаткой, — улыбается Пашка. — Тащусь от баб с татуировками.
— Я в курсе, — киваю утвердительно в ответ. — У нее еще одна надпись на правом боку. Сейчас повернется…
Договорить я не успеваю, так как в момент моей речи Дарина переворачивается на живот, поворачиваясь лицом к девчонкам. И к нам тоже.
— Твою мать, — кричит Павел, не давая мне закончить фразу. — Скажи, Темыч, — смотрит на меня пристально, — что это глюк. Или ущипни меня. Этого не может быть, — снова смотрит в окно вытаращенными глазами.
— Может, Паша, может, — говорю спокойно, хлопая его по плечу и ожидая реакции друга. И она следует незамедлительно.
