А тот не спешил проходить. Покачал головой и произнес:
— Еще не время ошибаться. Не сегодня.
— Что? — переспросил Ник.
— Встретимся здесь через два года, Тверская, 8 Б. Запомнил адрес?
Лицо очкарика показалось Нику знакомым. А через мгновение он вспомнил, где видел его раньше. В Москве, в байкерском клубе, они точно так же столкнулись… года два назад, а может, три…
— Ты кто? — спросил Ник.
— Они знают, как ты сюда прибыл. Они знают твое новое имя.
Они будут искать тебя здесь.
Очкарик сделал шаг вперед, и шепотом добавил:
— Отсюда уходи. Уезжай на машине. А через два года вернись. Тверская, 8 Б, не забудь. Настоящее определяется будущим и создает прошлое.
— Колян! Ты где там?
— Иду!
Очкарик шагнул вперед, на ходу снимая очки и сливаясь с шумной компанией таких же, как он, студентов. Компания растворилась в толпе за считанные секунды, голоса утонули в вокзальном шуме.
Словно и не было никого.
— Вы стоите в очереди?
Перед Ником образовалось небольшое свободное пространство, и стоящая сзади тетка обеспокоилась этим.
Ник осмотрелся. Решение принял быстро.
— Нет, не стою.
И тоже смешался с толпой, сливаясь с потоком и направляясь к выходу.
Когда он уже удалялся от вокзала, то заметил несколько машин, притормозивших у входа в вокзал.
По его душу, вне сомнений. Вовремя ушел.
Через одиннадцать часов и пятнадцать тысяч рублей питерский таксист с просроченной лицензией доставил Ника в Москву.
Он вышел в Медведково. Оттуда на метро до Юго-Запада, на маршрутке до Внуково. «Скай экспресс», рейс на Ростов, место забронировано, регистрация началась.
Ступеньки, автобус, трап.
Всякий раз, когда Ник входил в салон самолета, ему казалось, что он попадает в совершенно другой, чужой мир.
Запахи иные, цвета как-то по-другому видятся, и даже музыка в плеере сразу после того, как он переступает порог самолета, начинает играть как-то иначе, чем еще несколько секунд назад.
«Убитый» скайэкспрессовский «Боинг» с тесными креслами был одной из причин, по которой Ник не любил авиаперелеты. Правда, эту причину можно легко исключить, воспользовавшись услугами более престижной (и более дорогой) авиакомпании, но есть нюансы… «Скай экспресс», ввиду своей дешевизны, был чем-то вроде автобуса, в который набивается толпа. А в толпе очень удобно затеряться. К толпе внимания всегда меньше.
Досмотр проходить легко. Из багажа у него небольшая дорожная сумка с минимумом сменных вещей, да ноутбук, который в двух из трех случаев просят включить, чтобы удостоверится, что это компьютер, а не замаскированная бомба с часовым механизмом.
Они не знают, что иногда содержимое ноутбука может быть во стократ опаснее любой бомбы…
Система зашифрована и на входе просит ввести пароль. Их три на самом деле. Первый откроет доступ ко всему, он вводится, когда опасность равна нулю.
Второй пароль вводится в ситуациях вроде таких вот проверок в аэропорту. Открывает доступ только к разделу, где лежит всякий мусор вроде игрушек или музыки.
Третий пароль Ник еще ни разу не вводил, кроме того раза, когда настраивал систему. Введение нескольких цифр и букв уничтожит все самое ценное на ноутбуке, оставив только мусор, за который вряд ли дадут срок.
Ник ввел второй пароль, на мониторе загорелось окошко загрузки Мастдая, и проверяющий делает отмашку, мол, устройство безопасно.
Откуда же ему знать, что на винте ноута, кроме легального вируса под названием «Майкрософт Виндоус», могут храниться разработки программ, которые в дальнейшем смогут, например, уничтожить банковские платежные системы, досить любые сервера, получать контроль над центрифугами атомных станций, перехватывать управление полетами и прочая, прочая, прочая… почему нет? Возможно всё.
И не надо никаких бомб, террористов-самоубийц.
Вирусы уничтожат любую систему эффективнее, чем разовые акции.
Для окружающих Ник выглядел обычным парнем, он совершенно не походил на деструктора каких бы то не было систем. Молодой, постарше тинейджера, но моложе «офисного планктона». Свободный гражданин. На коленях ноут, в ушах наушники, в зубах резинка — вы меня не трогайте, а я вас.
Место досталось у иллюминатора, со стороны трапа. Усевшись на свое место, Ник прикрыл глаза и стал ожидать, когда закончится посадка, и самолет, наконец, покатится по рулежной дорожке на взлетно-посадочную полосу.
Люди суетились, толкаясь и раскладывая вещи по полкам, усаживаясь, — кто-то смеясь, кто-то с равнодушно-каменными лицами. Всей этой возни Ник не видел, поглощенный собственными мыслями.
Ситуация, в общем-то, из разряда «неприятность эту мы переживем». Можно отправиться на юг, можно на братскую Украину взор кинуть. Есть где затеряться и поработать какое-то время на аутсорсе, так сказать, при удаленном доступе к заказчику.
Скорее всего, на юг. Новороссийск, Геленджик, там пересидеть какое-то время. Подумать над разработками.
Ник мысленно улыбнулся сам себе. Пять штук оказались очень кстати, так что жалеть о том, что он задосил каких-то экстремистов, не стоит.
Посадка закончилась, так что сейчас должен был начаться инструктаж от стюардесс. Но инструктаж не начинался.
Ник открыл глаза, посмотрел по сторонам. Да, действительно, люди сидели на местах, кто-то уже спал, кто-то читал, кто-то шутил-смеялся… В проходах не было никого, но почему-то инструктаж не начинался, дверь была открыта и… и даже трап оставался на месте.
Ник скосил глаза на часы. До взлета оставалось несколько минут.
Что-то не то.
— Простите… молодой человек?
Ник вздрогнул, повернулся к соседу. Точнее, к соседке. Женщина лет тридцати пяти-сорока, с ней девочка лет пяти.
— Вы не могли бы поменяться местами с дочкой? — спросила женщина, смущенно улыбаясь, — Она боится самолетов, а у окна ей не так страшно.
Ник отстраненным взглядом посмотрел на нее, снова уставился в иллюминатор.
За бортом Внуково. Сотни, а может, и тысячи самолетов, если считать те, которые находятся в близлежащем воздушном пространстве. Точное расписание, система, упорядоченные действия, никакие сбои недопустимы. С чем может быть связана задержка дешевого рейса, в котором даже не предусмотрен бизнес-класс?
— Эээ… так вы поменяетесь?
Игнорируя соседку, Ник подтянул на колени рюкзак с ноутом, будто поправляя его.
Краем уха услышал, как обидчиво фыркнула соседка, но внимания на этом, конечно же, концентрировать не стал.
