— Не возражаю, — серьезно отвечает судья. — Сам, кстати, собирался предложить. Роман Григорьевич, вы как на это смотрите?
— Поддерживаю, — кивает утвердительно адвокат.
— Тогда объявляется перерыв на двадцать минут, — произносит мужчина в мантии, встает и направляется к двери, которая находится позади судейской трибуны.
Как только он покидает зал, быстро складываю бумаги в сумку, прошу сержанта, чтобы присмотрел, хватаю мобильный и вылетаю в коридор.
Отхожу к окну и набираю номер Пашки. Он отзывается после второго гудка:
— Куда ты пропала? — произносит удивленным голосом.
— Балабанов, у меня заседание, — чуть ли не ору в трубку, но, видя, как люди выходят из зала заседания в коридор и смотрят в мою сторону, понижаю тональность: — Что случилось?
— Мне позвонила классная руководительница Макса, говорит, что он с мальчиком каким-то подрался, а родители грозятся вызвать полицию и инспектора по делам несовершеннолетних, — выдает на одном дыхании. — Вроде ударил какую-то Леру, но точно не знаю.
— Макс не могу ударить девочку, — делаю паузу. — К тому же, Леру, — вспоминаю, что мальчик рассказывал о ней. Да и не верю я в то, что Максим может поднять руку на девочку. — Сам съездить не можешь?
— Ты же меня знаешь, — тяжело вздыхает. — Прибью кого-нибудь точно. Не трудно догадаться, кого.
Ни тени иронии или веселья в голосе, вот что за человек. А у меня, как назло, засада полная. Поворачиваю голову и наблюдаю, как адвокат выходит в коридор.
И тут меня бьет молнией по голове — по-другому не могу описать все дальнейшие действия и мысли, которые посещают мою многострадальную голову. Впервые в жизни я решаю поступиться своим принципам. Ради Балабанова, будь он не ладен.
— Подъезжай к суду, — произношу, не сводя глаз с Романа Григорьевича. — Подождешь меня в машине, — и нажимаю сброс.
Адвокат расплывается в улыбке при виде меня, а точнее, наблюдая, как я направляюсь в его сторону. У меня на лице только раздражение, чего даже не собираюсь скрывать.
— Рома, на пару слов, — беру его под руку и тяну назад к окну, где только что сама стояла.
Даже плевать, что люди наблюдают на за нашей колоритной парочкой, начиная шушукаться, о чем мы можем разговаривать с адвокатом.
— Весь во внимании, — так и хочется треснуть по его нагло улыбающейся физиономии, но я сдерживаю свой порыв.
— У меня к тебе предложение, — вздыхаю, собираясь с последними мыслями. — Мне нужно срочно уехать по очень важному делу, поэтому предлагаю перенести заседание. Договаривайся с судьей на условку, — понижаю тон. — Возражать не буду.
— Но ведь вы требуете пять лет лишения свободы для моего подзащитного? — адвокат поднимает обе брови вверх в немом изумлении.
— Каким образом ты мне предлагаешь переписать обвинительное заключение? — смотрю пристально сверху вниз. — Рома, не наглей. Я и так иду на уступки.
— То есть, апелляции, в случае чего, не будет? — продолжает гнуть свое.
— Не будет, — киваю головой. — Твой, так называемый, подзащитный недолго на свободе пробудет, так что работой ты обеспечен, — хлопаю мужчину по плечу.
Как же это все противно, но близкие люди прежде всего. Сама не пойму, как так получилось, но чувствую, что поступаю правильно.
Именно сейчас, и именно так. И никак иначе.
Мы направляемся в комнату судьи. Он очень внимательно слушает мои путанные объяснения о том, что мне надо срочно уехать, и я прошу перенести заседание.
— Дарина, у вас точно всё в порядке? — смотрит пристально на меня.
— Надеюсь, что да, Ваша честь, — стараюсь сдерживать и свою нервозность, и раздражение от всей ситуации в целом.
— Если обвинение просит о переносе, то отказать не могу, — выдает, переводя взгляд на Рому. — Вы, надеюсь, тоже не против? — даже намека на веселье нет, сама серьезность.
Но сколько себя помню, он всегда был таким — строгим, но справедливым. И шутил исключительно со мной и то в редких случаях. Даже пару раз делала мне комплименты, чем вводил в краску.
Не уверена, что адвокат договорится с судьей, так как Михаил Алексеевич очень принципиальный тип, но попытка, как говорится, не пытка. Главное, я не при чем. Даже если судья и заработает немного денег, “подзащитный” Романа Григорьевича через пару месяцев все равно окажется на скамье подсудимых. У него на лбу написано половина статей Уголовного кодекса. Придется плестись в суд еще раз, но мне не привыкать.
Судья отпускает меня с миром, оставаясь в кабинете один на один с Романом Григорьевичем. А я вылетаю в зал заседаний, хватаю сумку и дубленку и пулей несусь на выход, по дороге надевая верхнюю одежду.
Павел
Десять минут сижу в машине перед зданием суда. Звонить не буду, и так уже вырвал девушку с заседания. Не думал, что так долго они длятся, а то бы в жизни не потревожил. Еще не хватало, чтобы у нее из-за меня или Макса начались проблемы на работе. Хватит с нее нашей сделки, а то потом не простит, если постоянно наглеть буду.
А этого малолетнего балбеса сегодня точно выпорю ремнем. Достал уже со своими концертами и выпендрежем. То прогуливает, то ворует, теперь еще и дерется — как можно с ним нормально общаться?
Что там вчера Дарина мне втирала — мало времени ему уделяю? Да его прибить надо, а не лекции читать о правильном поведении. Прилетит Максу сегодня здорово, тут уж я расстараюсь. Другое дело, позволит ли мне строптивая красотка по шее ему настучать, так сказать, по-братски, исключительно в воспитательных целях.
Закипаю не на шутку, но вся моя злость мигом испаряется, когда наблюдаю, как Дарина выскакивает из центрального входа, останавливается, находит глазами мою машину и движется в моем направлении.
Ко мне.
Только ко мне.
Исключительно ко мне.
И ни к кому другому.
Дубленка нараспашку, волосы треплет ветер, и выглядит она на все сто по пятибалльной шкале. Чувствую, сейчас и мне прилетит за компанию, но все равно радуюсь, что побуду с ней подольше рядом.
Кто бы мог подумать, что строгая помощница прокурора будет краснеть как девочка от комплиментов и стесняться по утрам, когда просыпается рядом со мной. В такие минуты она нравится мне еще больше. И надо, кстати, Максу спасибо сказать, что благодаря своему поступку дал возможность побыть с Дариной наедине хоть несколько минут, пока будем ехать в школу.
— Привет еще раз, — произношу, улыбаясь, когда девушка садится в машину.
Ничего другого в голову не лезет, так как “боюсь” ее гнева.
— Я уже все возможные кары и экзекуции тебе придумала, пока шла сюда, — поворачивается ко мне лицом и…усмехается.
— Что мешает? — завожу мотор и плавно трогаюсь с места, расслабляясь. Сам так и не понял, что затаил дыхание в ожидании ее ответа. — Я готов!
