И второй, и третий — итог одинаковый. Я беременная. А низ живота начинает дико тянуть. Немного полежу, отдохну, а завтра съезжу обязательно в больницу. И встречусь с Пашей — не могу же я собственного ребенка оставить без отца. Фиг с ним, с нашим недопониманием, теперь я твердо уверена, что мы справимся со всеми неприятностями. Но это завтра, а сейчас надо прилечь, а то, как бы сознание не потерять, потому что головокружение и тошнота усиливаются.
Двигаюсь медленно в комнату и усаживаюсь на кровать. Но как только голова касается подушки, раздается звонок в дверь.
* * *
Павел
Вторые сутки без нее — я остался без своей любимой женщины. Ну, почему с ней всегда так сложно? На телефонные звонки не отвечает, сама в ответ не перезванивает — сколько можно меня мучить? Понимаю, что сам во многом накосячил, но ведь можно поговорить и всё выяснить. Хотя, о чем я речь веду? Тогда разговора бы нормального не получилось, потому что я и сам был на взводе. Во мне говорили эмоции, а не трезвый рассудок.
Я тоже хорош — нет бы, выставил Светку сразу же, как только переступила порог кабинета. Так нет же, решил поиздеваться над ней, а в итоге сам попал в ловушку. Еще и Дарина зашла в самый неподходящий момент, когда я только собирался послать эту крашеную дуру в пеший эротический тур.
А у моей жены выдержка похлеще, чем у меня. Я бы точно сорвался, а она, с видом и осанкой королевы, двумя фразами поставила Светку на место, и даже скандала не закатила — молча развернулась и ушла. А мне стало еще противнее на душе, лучше бы пощечину влепила или истерику закатила. Так бы хоть знал, что какие-то эмоции в ней присутствуют. А то в последнее время совсем замкнулась в себе, не желая мне ничего объяснять.
Дождался, пока дверь в приемной закроется за моей женой, и повернулся лицом к удивленной Светке. Подошел к столу, взял девушку за руку, стянув с этого самого стола, вручил ей сумку и подтолкнул в спину.
— Вали отсюда, — чуть ли не прорычал. — Надо было это сделать с самого начала, как только приперлась сюда, — озвучил свои недавние мысли.
— Пашенька, зачем ты так, — захлопала глазками блондинка.
— Пошла вон, — резко вырвалось у меня, после чего я плюхнулся в свое кресло. — Противно даже смотреть на твою рожу.
— Как тебя торкнуло, — усмехнулась Светка, перекинув сумку за плечо. — Знаменитого холостяка Балабанова приструнила серая мышь. Господи, да тебя засмеют.
— Ты ей даже в подметки не годишься, — зашипел, как змея, наклоняясь вперед. — Идиотка крашеная. Вон пошла отсюда. Твое счастье, что я женщин не бью.
А кулаки сами по себе начали сжиматься. Благо, у этой дуры ума хватило больше не умничать, а скоренько испариться из моего офиса.
Откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Господи, Дарина, только не наделай глупостей. Зная свою жену, ей надо дать время, чтобы остыла. Иначе она не может думать рационально.
Но даже через три часа, когда я пришел домой и застал любимую женщину с чемоданом одежды, Господь не услышал моего призыва. Она ушла, придумав какую-то непонятную мне причину. Спрятала взгляд, молча развернулась и ушла.
В последнее время она стала сама на себя не похожа. Я понимал, что стрессы на работе, постоянная нервотрепка и переутомление влияют на ее самочувствие. Поэтому старался не трогать, а дать ей возможность отдохнуть. Не лез в душу со своими расспросами, а Дарина еще больше замыкалась в себе, не желая делиться со мной своими проблемами. И вот итог.
Три раза ударил кулаком в стену, после чего оперся об нее обеими руками и опустил голову. Что же делать? И посоветоваться не с кем. Хотя вру, есть один человек, который примет меня, как родного, даже разрешив покурить в столовой.
Но и Светлана Петровна встала на сторону моей жены, обвинив меня во всех смертных грехах. Что довел бедную девочку до такого состояния, не проникся ситуацией и не решил всех ее проблем. Я бы с удовольствием решил все эти самые проблемы, если бы “бедная” девочка поделилась ими со мной. В общем, сплошная женская солидарность и никакой поддержки.
Но кое-что в словах Петровны заставило меня задуматься. Например, что за женщинами надо ухаживать всегда, несмотря на то, что она, эта самая женщина, твоя законная жена. Дарить цветы, водить в рестораны и просто периодически разбавлять повседневные быт приятными неожиданностями.
Черт, я и забыл, когда в последний раз дарил своей любимой женщине цветы. Раньше как-то на это не обращал внимания, а теперь понял, что не прав. Точнее не так — я вообще не помню, когда дарил букет Дарине кроме свадьбы. И в ресторан ходили один раз, да и то в дом Вишневских. Даже рестораном это сложно назвать. И я ни разу не вывел ее в люди и не показал окружающим, как счастлив.
Даже винить некого, кроме себя самого. Сел в машину, взялся за руль руками и опустил голову. Надо как-то исправлять ситуацию, пока моя любимая жена не напридумывала себе небылиц. И у нее есть все основания на меня обижаться.
Знаю, что на следующий день Макс ездил к ней на работу. Пришел насупившийся и хмурый, обозвал меня идиотом, покачал головой и заперся у себя в комнате. Даже утром не заговорил, когда в школу собирался. Молча оделся, взял рюкзак и хлопнул входной дверью.
И вот я вторые сутки без нее. Так тошно на душе, хоть волком вой. Сижу за барной стойкой и пью кофе. В обед звонил Юрка Сазонов и интересовался, что с Дариной. Попросил его сообщить мне, как только она уедет домой. Не в прокуратуру же мне переться, чтобы пообщаться с женой. Надеюсь, достаточно времени прошло, чтобы она успокоилась и выслушала меня. А даже если не захочет разговаривать, все равно заберу ее домой. Запру в спальне и не выпущу, пока меня не выслушает.
На столь позитивной ноте настроение поднимается. Сазонов уже сообщил, что Дарина уехала полчаса назад, поэтому выжидаю еще несколько минут и поеду забирать свою строптивую жену.
Макс выходит из своей комнаты и направляется ко мне. Садится на стул напротив и пристально смотрит на меня.
— Ты собираешься ее возвращать? — спрашивает спустя несколько секунд.
— Собираюсь, — отвечаю спокойно и делаю глоток кофе. — Как она?
— Хреново, — вздыхает братишка. — Ты прости меня за вчерашнее, я погорячился немного. Она вчера расплакалась, и я расстроилась.
— Черт, — провожу рукой по волосам. — Не извиняйся, это я во всем виноват.
— Ты бы ей хоть в любви признался, что ли. Пообещай ей что-нибудь хорошее, а то точно не вернется.
— Откуда ты…
— Подслушал, как она Аньке жаловалась по телефону, — перебивает меня брат. — Что ты ее не любишь и женился из благородства. Давно, правда, это было, но она, видимо, сомневается. Ты хоть любишь ее?
И он впивается в меня взглядом. А Макс не такой уж простой и наивны, как кажется на первый взгляд. Поддерживает меня постоянно, настраивает на путь истинный. Хотя, учитывая разницу в возрасте, это я должен его учить уму-разуму, а не наоборот.
