— Дарина-а, — он зарывается руками в моих волосах, и уже не сдерживая эмоции, впивается губами в мои губы. — Ты меня с ума сводишь.
— Тогда предлагаю пропустить ту часть, где ужин, и перейти сразу к десерту, — усмехаюсь, а Паша отодвигает немного свою голову в сторону и поднимает обе брови вверх.
— Не понял, — говорит довольно серьезно, но, глядя на мою ехидную улыбку, его озаряет: — Так ты догадалась? Хотя подожди, откуда ты… — запинается, а я начинаю смеяться.
Конечно, знала, потому что женскую солидарность еще никто не отменял. И в спальне с камином его ждет сюрприз — давненько я не практиковалась с десертами в виде раздевания и соблазнения собственного мужа.
— Ну-у, — тяну, продолжая усмехаться.
— Петровна сдала, — вздыхает Пашка, после чего тоже начинает смеяться. — Ничего от вас, женщин, не утаишь. Но, — поднимает указательный палец вверх, — если ты настаиваешь на десерте, то я не против.
После чего берет меня за руку и ведет к лестнице.
А я следую за ним. И всегда готова следовать, куда бы он меня не направлял. Потому что счастье — это когда Паша рядом. Когда дочка не болеет, а у близких все хорошо. И вместе мы преодолеем все трудности. Ведь иначе я свою жизнь не представляю.
И уже в спальне, лежа рядом с мужем возле камина после бурного секса, я беру его руку в свою и негромко произношу:
— Паша, я тут подумала, — делаю паузу, а он поворачивается на бок ко мне лицом. — А что если родить Милане братика? Или сестричку, — но, глядя, как у Пашки загораются глаза, быстренько заканчиваю: — Года через три, а то и четыре.
— И зачем так долго ждать? — тянет меня к себе, но я выставляю руку вперед.
— Дорогой, может, не будем торопиться?
Но его глаза уже вовсю горят, и все его похотливые мысли написаны на лбу. А мне ничего не остается, как капитулировать. И вот, спрашивается, кто меня за язык тянул?
А Паша уже приступает к активным действиям, и под его натиском я сдаюсь. Целиком и полностью. А в голове еще долго звучит фраза:
— Дарина, как же я тебя люблю…
Конец
