— Я дала вам такую возможность против Северского и вместо того, чтобы его уничтожить любым действенным способом, вы пытаетесь припугнуть его при помощи муляжной взрывчатки!
— Ника, успокойся. У меня нет намерений, убивать Северского. По крайней мере, пока, — проговорил Павел Петрович и уродливо улыбнулся.
— Что?! — опешила я и вскочила с кресла. — Вы же… Вы же говорили, что сотрёте его с лица земли! Воспользуетесь моей информацией и сотрёте его в порошок!
— Сядь! — приказал он мне жёстко. — И прекрати истерить.
Села, гневно глядя на мужчину, которому я решила довериться и в итоге, чувствую, прогадала.
— Твоя информация, конечно, любопытная, Ника, но не имеет особого значения в борьбе с Северским. Репутация его от этого не пострадает, особенно, после того заявления на благотворительном вечере. И уже тем более, он не перейдёт на мою сторону. Лучше подумай и пораскинь своими мозгами, что конкретно могло бы повлиять на твоего бывшего мужа, чтобы он начал делать то, что я от него требую, — он сцепил пальцы в замок и склонился ко мне. — А если не придумаешь, то знай, я – не Северский и терпеть тебя в своём доме не собираюсь. Тут же вышвырну как шавку. А теперь пошла отсюда.
Слышать подобное было не то, что неприятно, это было крайне унизительно!
Я поднялась со своего места и, склонившись над мужчиной, тихо, но зловеще произнесла:
— Я знаю, что может смотивировать Дмитрия пойти на всё, что угодно, но…
Коварно улыбнулась, не спеша продолжать свою мысль.
— Но? — спросил Павел Петрович, сузив свои злые глаза. — Договаривай, раз открыла рот.
— Но я поняла одну вещь – я не стану с вами работать, если вы мне железно не прогарантируете, что я получу всё, чем владеет Северский, начиная от его дома, банковских счетов и заканчивая его трусами. Я хочу всё.
Он усмехнулся и покачал головой.
— Не повезло Северскому с тобой, Ника. Ой, как не повезло. Бедный мужик. В этом плане мне даже его немного жаль. Не допусти Господь мне или моему сыну когда-нибудь наткнуться на такую же тварь как ты.
Я разозлилась и процедила:
— Это всё лирики, Павел Петрович. Мне нужен ответ, а не ваши рассуждения.
Павел Петрович неожиданно для меня выкинул вперёд руку и схватил меня за подбородок, больно его сжав. Склонился над моим лицом и, дыхнув на меня зловонием из своего рта, жёстко произнёс:
— Договорились, маленькая мразь. Ты получишь всё, чем владеет Северский. Но сначала, я хочу получить результат того дела, что он сейчас ведёт. Я не могу проиграть, но Северский делает всё так, что я понесу не просто огромные, а колоссальные убытки. Он вынесет решение не в мою пользу, и я должен этому помешать. Я не пожалею ни средств, ни людей в достижении своей цели. И ты, Ника, если дорожишь своей шкуркой, прекратишь себя вести со мной так, будто мы на равных. Без Северского ты бы так и осталась никем. Поэтому прекрати строить из себя важную особу и рассказывай. Если твоя информация принесёт мне пользу, то тогда… я сдержу своё слово, Ника. Сдержу. Всё поняла?
Моргнула, давая понять взглядом, что поняла.
Он также резко отпустил меня и вернулся в своё кресло.
Я потёрла подбородок, который начинал болеть от стальной хватки мужчины и, дав себе слово, отомстить этому уроду за его слова, ровным тоном произнесла:
— Дима больше всего на свете любит и дорожит своим сыном, Филиппом.
Павел Петрович нахмурился и сказал:
— Ребёнок ведь не его.
Я хмыкнула.
— Верно, не его, но Дмитрий так не считает. Он прикипел к мальчику как к родному и сделает ради него абсолютно всё, что угодно.
Мужчина посмотрел на меня долгим взглядом и задумчиво произнёс:
— А что, это мысль. Раз липовая бомба Северского не испугала, то можно пойти и другим путём. Он не боится за свою жизнь, но будет переживать за жизнь ребёнка.
Павел Петрович довольно улыбнулся и сказал:
— Вот видишь, Ника, если хорошенько тебя прижать, то ты сразу начинаешь соображать. Но это слишком рисково.
— Есть и другой способ решить все вопросы одним махом, — сказала я жёстко. — Нужно убить Дмитрия. И тогда, дело, которое он ведёт, достанется другому судье. И я получу то, что хочу.
— Ты мыслишь слишком узко, Ника, — проговорил Павел Петрович. — Твой бывший муж нужен мне. Он гениален. Северский может провернуть и обставить любое дело так, что не подкопаешься. Он знает законы, как никто другой их не знает и ловко их трактует. Я должен заполучить такого человека в свою команду.
«Урод!»
— Пока можешь быть свободна. Я досконально обдумаю твои слова насчёт привязанности Северского к мальчику, а потом приглашу тебя для уточнения некоторых деталей.
Кивнула и удалилась, сжимая руки в кулаки.
Пока этот урод будет думать, и планировать, Дима уже женится на этой змее Солнцевой!
Я не могу этого допустить!
Мужики – все идиоты!
Глава 21
Светлана
Столько мыслей и чувств обрушилось на меня сразу, что я просто не могла поверить в реальность происходящего.
Мне казалось, что я сплю.
В который раз ущипнула себя за кожу на руке и ойкнула от боли.
Нет, я не сплю. Дмитрий на самом деле предложил мне выйти за него замуж.
И наш брак будет заключён уже через месяц.
И никто о нашем браке не узнает. Ни одни СМИ не получат лакомую новость.
Всё произойдёт в настоящей секретности.
А уже после Дмитрий объявит о произошедшем событии.
Никакой пышности, никаких гостей не будет на нашей свадьбе. Лишь мы, регистратор и свидетели. Всё.
Но мне и не нужна была пышность, праздность и веселье.
Главное, что это случится.
Даже мои родные не будут присутствовать на этом событии. Но когда всё произойдёт, я обязательно расскажу маме и брату всё, что пережила. Расскажу всё, как есть.
Знаю, что мои родные меня никогда не осудят. Повздыхают и пожурят, что не рассказала раньше, но это уже такие мелочи.
Вздохнула и на цыпочках вошла в комнату Филиппа, проверить его сон и улыбнулась. Я осторожно поправила сползшее одеяло с моего сыночка.
Я уж и правда начинала думать, что смогу жить со своим малышом только в качестве и роли няни…
Но выйдя замуж за Северского, меня ждёт такая невероятная роскошь, как стать, точнее, наконец-то вернуть своё законное право зваться и быть матерью Филиппа.
Мы с ним станем настоящей семьей… почти настоящей. Многое в Северском ещё оставалось для меня загадкой. Но одно я знаю вне всяких сомнений — он любит Филиппа.
