«Возможно, – согласилась Макензи. – Одним из наиболее правдоподобных вариантов является тот, что кто-то знает о вашем клубе и выступает против него. Может быть, кого-то обманули. Например, он подал заявку, а его не приняли».
«Таких немного», – сказала Глория.
«Вы не могли бы предоставить нам список?» – поинтересовалась Макензи.
Казалось, это была отличная возможность выследить преступника.
«Кто-то исключённый из клуба или не принятый в него мог отомстить таким странным образом», – подумала Макензи.
Глория снова заметила, что эта просьба противоречит её принципам, однако в этот раз согласилась.
«Хорошо, я предоставлю вам список. Я также дам вам список пар, которые были связаны с убитыми. Правда, не думаю, что он будет длинным».
«А ещё нам нужны контактные данные Спрингсов, пожалуйста», – добавила Макензи.
Глория кивнула, направилась вглубь комнаты, вышла в двери и исчезла за ними.
«Интересный поворот дела, а?» – заметил Эллингтон.
«Мягко сказано», – отозвалась Макензи.
«За последнее время произошло много странного», – добавил Эллингтон с улыбкой.
«Если ты имеешь в виду то, что произошло прошлой ночью, и называешь это странным, то я не знаю, что на это ответить».
«Что ж, это было по-хорошему странно. Так странно, что я хотел бы повторить, чтобы, возможно, придумать новое определение».
И хотя их словесная перепалка нравилась Макензи, она не разрешила себе отвлечься. Она снова сконцентрировалась на уликах, абсолютно уверенная в том, что связь между тремя парами и имеющаяся зацепка позволят им завершить дело раньше, чем они смели надеяться.
И тогда они с Эллингтоном снова смогут побыть вместе.
Едва ли это была верная мотивация, однако Макензи со стыдом обнаружила, что она сработала. Пока они ждали Глорию, она снова принялась думать об убитых, особенно о Карлсонах, которых зарезали таким ужасным способом.
Вся эта кровь. Этот запах.
И теперь она больше не думала о любовных развлечениях с Эллингтоном. Вместо этого она сконцентрировалась на поиске убийцы, который, если её догадка верна, в какой-то момент в прошлом стоял в той же самой комнате, что и она.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Сделав несколько телефонных звонков, Макензи пришла к мысли, что Джек и Ванесса Спрингс очень много работают. Ни одна из попыток дозвониться до них не увенчалась успехом. Это так расстроило Макензи, что она уже почти решила поехать к ним в офис, не думая о том, как это скажется на их репутации. В конце концов, здравый смысл взял верх. Днём она и Эллингтон провели несколько часов в участке, обсуждая детали дела с Родригесом и его командой. Было решено составить список преступников, совершивших преступления на почве сексуальных отклонений. Дейни сразу же занялась этим вопросом.
После обеда Макензи и Эллингтон сразу же отправились обратно в Мидтаун. Как выяснилось, Спрингсы жили в пятнадцати минутах езды от офиса «DCM». Они проживали в современном районе, где практически на каждом заднем дворике имелся бассейн, а сами дворы выглядели так, будто сошли с обложек туристических буклетов.
Припарковавшись, Макензи не заметила никаких других машин у дома. Это, возможно, ничего не значило, так как обе двери огромного гаража были закрыты.
«Если их по-прежнему нет дома, я, пожалуй, нырну в бассейн, – пошутил Эллингтон. – Посмотри, какой он огромный».
Макензи взглянула на бассейн, огороженный вычурным деревянным забором, и покачала головой. Один только бассейн, наверное, стоил больше, чем весь дом, который она мечтала себе когда-нибудь купить. И хотя резиденция Спрингсов со стороны не выглядела огромной, всё равно создавалось впечатление, что внутри спрятаны тонны сокровищ и разных секретов.
Макензи и Эллингтон поднялись по отполированным бетонным ступеням к входной двери. Макензи нажала на кнопку звонка и подумала о том, как это странно, что «DCM» привлекает таких разных людей – от Спрингсов, чей дом тянет на миллион долларов, до Куртцев с их маленьким скромным таунхаусом. Интересно, сколько стоит членский взнос?
Спустя тридцать секунд или около того, дверь открыла женщина в очень откровенном бикини. Второй раз за день Макензи потеряла способность говорить. Женщина, которая стояла перед ними в дверях, представляла собой классическую пышногрудую блондинку. Макензи была уверена в отсутствии на ней косметики, которая, видимо, была ей не нужна. На вид женщине было около тридцати пяти, однако по лицу ей было сложно дать больше шестнадцати.
«Да?» – сказала она, высокомерно улыбаясь и заметив, какой эффект произвела на незнакомцев.
«Здравствуйте, – сказала Макензи. – Вы Ванесса Спрингс?»
«Да, это я, – ответила блондинка. – А вы кто?»
«Мы агенты Уайт и Эллингтон из ФБР».
«Правда? – самоуверенность, с которой она открыла дверь, почти полностью исчезла с её лица, что немало позабавило Макензи. – ФБР? Чем я могу вам помочь?»
«Ваш муж Джек дома?» – ответила вопросом на вопрос Макензи.
«Да. Мы только что вышли из бассейна. Я думаю, он сейчас переодевается».
«Мы можем зайти? – поинтересовалась Макензи. – Нам нужно задать вам несколько вопросов относительно супружеской пары, с которой вы, возможно, знакомы – Джули и Джош Куртц».
Ванесса задумалась на мгновение, вспоминая имена. Когда она догадалась, о ком идёт речь, её лицо не выразило радости или удивления.
Из дома послышался ещё один голос.
«Чёрт, подожди минуту… Кто там?»
В дверях показался мужчина. На нём были короткие плавательные шорты. Как и Ванесса, он был обладателем загорелого рельефного тела.
«Джек Спрингс?» – спросила Макензи.
«Да. А вы кто, чёрт возьми?»
Прежде, чем Макензи успела представиться, Ванесса ответила: «Они из ФБР. Хотят знать о Куртцах».
«Да, я слышал, как вы об этом говорили, – ответил Джек, – и поэтому хотел бы попросить вас катиться к чёрту с нашего порога».
«Боюсь, мы не можем этого сделать», – возразила Макензи.
«Послушайте, – сказал Джек. – Я не знаю, что эти придурки сказали вам, но меня достало то, что моё имя смешивают с грязью и …»
«Они ничего не говорили о вас, – перебила его громким голосом Макензи. – Их убили. И ещё две пары. И все они были членами клуба «DCM». А с этим клубом, по моим данным, вы были когда-то связаны».
Когда супруги услышали о том, что Куртцев убили, на их лицах выразились замешательство и шок, но никакого сочувствия. Было заметно, что Джек почувствовал некое облегчение, услышав эту новость.
«Жаль это слышать, – сказал он. – Но я уже устал говорить о них».
