Но нет… Всё, что он сейчас чувствовал, – это ненависть.
Он знал, как изгнать это из себя… как избавиться от этого чувства хотя бы на короткое время. Он не хотел этого делать, но знал, что если он поступит иначе, чувство ненависти и злобы будет только возрастать. Он долго сдерживал себя… и когда он уже не мог больше терпеть… В общем, напоминанием о содеянном ему служили снимки окровавленных тел супругов Карлсон.
Ему опять придётся сделать это.
«Как долго я смогу продолжать?» – думал он.
Ответ был прост. Казалось, он немного притуплял внутреннюю ярость.
Столько, сколько нужно.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Макензи решила, что раз на часах было всего 20:05¸они вполне могли нанести визит Чино Костилло. Как оказалось, его дом находился по дороге в участок, примерно в тридцати минутах езды от «Приливных холмов». Когда они въехали на его улицу, город почти полностью погрузился в темноту ночи. Улица находилась не в самом бедном районе города, но местные дома разительно отличались от домов Карлсонов и Спрингсов.
Когда Макензи остановила машину у дома, номер которого им дал Самюэль, то они сразу заметили мужчину, сидящего на корточках у стены. Он согнулся над ручной газонокосилкой, перевернув её и очищая лезвия. Его освещал свет от лампы на крыльце, вокруг которой кружила мошкара и разные другие насекомые.
Макензи медленно подошла к мужчине. Эллингтон шёл сзади. Мужчина поднял на них глаза, в которых читалось лёгкое беспокойство.
«Вы Чино Кастилло?» – спросила Макензи.
«Да, это я. Вы кто?»
Макензи представилась и показала ему удостоверение: «Мы расследуем одно дело, и нам дали ваши контактные данные. Мы надеялись, что у вас найдётся время, чтобы с нами поговорить».
«Конечно, – ответил он, хотя было видно, что он был не восторге от происходящего. Он поставил косилку на колёса и снял перчатки, в которых её чистил. – Что случилось?»
«Мы ищем человека, который состоял в клубе «Приливные волны» и частном клубе «DCM». Нам достоверно известно, что вы были членом как минимум одного из этих клубов».
«Верно. Клуба «Приливные холмы».
Тут он замолчал, словно ожидая, что они скажут ему, зачем им нужна эта информация. Макензи могла с уверенностью сказать, что Чино был испуган. И пусть это не говорило о его виновности, это указывало на то, что в его жизни случилось что-то, что он хотел сохранить в секрете.
«Мы знаем, что у вас возникли проблемы, – продолжила Макензи. – В последнее время вы слали письма и приходили к человеку, который называет себя гуру?»
Чино усмехнулся, ведя Макензи и Эллингтона вверх по ступеням крыльца: «Так вот в чём дело. Этот придурок нажаловался на меня?»
«Он действительно сообщил о вас, – подтвердила Макензи, – но мы здесь не поэтому. Мы говорили с ним по той же причине, по которой пришли к вам. Ваше имя просто всплыло в ходе разговора».
«Бред какой-то», – сказал Чино.
«Мы тоже надеемся, что тут ничего серьёзного, – сказала Макензи. – Просто чтобы прояснить ситуацию, может, расскажите нам, что случилось?»
Чино опустил глаза на доски крыльца и сел на старый шатающийся садовый стул: «Могу, но сейчас мне очень стыдно за то, что я делал тогда. У меня был друг, который слышал о том, чем они занимаются в «Приливных холмах» – на первый взгляд духовными практиками, но в конечном итоге всё сводилось к сексу. Отличный предлог, чтобы организовывать оргии и меняться партнёрами. Тогда у меня был период воздержания… и я довольно сильно пристрастился к порнографии, поэтому решил попробовать. Я пришёл к ним, Самюэль провёл до глупости серьёзное интервью, и так меня взяли».
«Как долго вы были членом клуба?» – спросил Эллингтон.
«Около недели, – ответил Чино. – Я пришёл туда как-то вечером, но ничего не произошло. Я познакомился там с женщиной, но мы не стали заходить далеко. Я просто… Я не знаю. Я не был готов к такому. Я жутко нервничал. Мы целовались и обнимались какое-то время, а потом вышли из той комнаты, где всё происходило. Мы вышли на крыльцо и просто разговаривали».
«Вы больше туда не возвращались?» – спросила Макензи.
«Возвращался. Один раз. По-моему, это был мой последний вечер в роли члена клуба. Я пробыл там совсем недолго. Я снова проводил время с той женщиной, с которой познакомился в свой первый визит. Мы дурачились… но там так всё организовано… все занимаются сексом на глазах друг у друга в большой комнате. Думаю, у Самюэля в распоряжении есть и отдельные комнаты, но я там никогда не был. В любом случае, я и та женщина почти приступили к самому акту, но для меня всё казалось слишком ненормальным, и я решил остановиться, а потом начал одеваться».
«Самюэлю это не понравилось?»
«По крайней мере, не сразу. Думаю, что поначалу он даже ничего не заметил. Он находился в другой части комнаты и наблюдал за тем, как совокупляется группа людей. Но потом кто-то увидел, что я ухожу, и назвал меня извращенцем. Кто-то другой назвал меня девственником. Я ввязался в спор, и когда Самюэль наконец вмешался, то попросил меня уйти. Он не стеснялся в выражениях. Я ответил, чтобы он шёл в задницу и ушёл. Больше я не возвращался».
«Что ж, – сказала Макензи. – Самюэль утверждает, что вы его преследуете и умоляете вновь принять вас в клуб».
«Вы серьёзно? Это совершенная ложь».
«Он говорит, что вы посылали ему письма», – добавила Макензи.
«И снова враньё, – ответил он. – Можете проверить мой компьютер. Делайте всё, что нужно».
«Спасибо, – сказала Макензи. – Мы так и сделаем, если потребуется. А пока скажите мне… когда вы были в «Приливных холмах», вам не встречалась пара по фамилии Куртц?»
Чино задумался на мгновение, а потом отрицательно замотал головой: «Я таких не знаю. Единственной, с кем я разговаривал, была женщина, с которой я чуть не переспал. Честно говоря, я даже не помню её имени. Возможно, её звали Анна, Аннетт».
«Что ещё вы можете рассказать о самом клубе «Приливные холмы»?» – спросил Эллингтон.
Чино пожал плечами: «Я всеми силами пытался о нём забыть. Жуткое место. Я знаю, что они называют себя ретритом, но это чушь, оправдание для организации оргий и больше ничего. Это что-то вроде секс-культа. Самюэль пытается добавить ко всему какую-то глупую медитацию и разговоры о духовном пробуждении, но на это уходит не больше пяти минут в самом начале, а потом люди начинают искать себе партнёров».
Макензи кивнула. Общение с Самюэлем тоже вызвало у неё неприятное чувство. Если в клубе действительно происходило что-то странное, когда Куртцы были его членами, то им следовало бы изучить этот вопрос получше.
«В клубе происходили насильственные действия?» – спросила Макензи.
«Я не знаю, – ответил Чино. – Хотя Самюэль… Он всё время убеждал окружающих, что является таким, знаете, умиротворённым гуру. Женщины сходили по нему с ума. В ту ночь, когда меня выгнали, он наблюдал за тем, как трое людей занимаются сексом, пока его самого лапали две какие-то женщины. Это было отвратительно. Женщина, с которой я развлекался… сказала, что слышала от других женщин, что они не проходили интервью. Вместо этого у них был кастинг».
