«Кастинг?» – переспросил Эллингтон.
«Да, – ответил Чино. – Сами догадайтесь какого рода».
Макензи услышала достаточно. Разговор оставил неприятный осадок, и она злилась на себя за то, что позволила Самюэлю обвести себя вокруг пальца.
«Наверное, я была слишком поражена происходящим и очень хотела уйти оттуда как можно скорее, – подумала она. – Этот извращенец явно нечист».
«И вы никогда не звонили и не писали Самюэлю?» – спросила Макензи.
«Боже упаси, – ответил Чино. Он потянулся в карман и достал оттуда телефон, а потом передал его Макензи. – Можете и это проверить. Проверяйте компьютер, телефон, что захотите».
Макензи взяла телефон после того, как Чино его разблокировал. Она пролистала список контактов, электронную почту, фотографии и так далее, но не увидела ничего, что бы могло связать его с Самюэлем.
«Вы не будете против, если мы позвоним в телефонную компанию и проверим историю звонков?»
«Пожалуйста, – сказал Чино. – Делайте, что посчитаете нужным, чтобы доказать, что я не имею отношения к этому уроду. Я даю вам своё разрешение».
Макензи кивнула и вернула телефон.
«Не думаю, что в этом будет необходимость, – добавила она. – Мистер Кастилло, спасибо, что уделили нам время и ответили на вопросы».
«Без проблем, – сказал он. – Я рад, что его вывели на чистую воду».
Поначалу Макензи была уверена, что Самюэль был им не интересен, но сейчас, когда она знала, что он солгал, не моргнув глазом, она изменила своё мнение.
Они с Эллингтоном шли назад к машине, а потом посмотрели друг на друга поверх крыши машины, и Эллингтон спросил: «Возвращаемся в «Приливные холмы»?»
«Ага».
«Воспользуемся приглашением Самюэля присоединиться к их компании?»
«Нет».
«Какая ты зануда», – пошутил он.
«Замолчи и садись в машину».
Макензи выехала на дорогу и снова направилась в «Приливные холмы». Ей казалось, что они немного продвинулись в расследовании: пусть и не явно, но Куртцы были связаны с Самюэлем, а теперь, когда она поймала его на лжи, её мучал вопрос, что ещё он мог скрывать.
Может, если им повезёт, он выведет их на убийцу.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
В прошлом Макензи доводилось производить странные аресты. Приближаясь к «Приливным холмам», она на секунду попыталась представить, как будет арестовывать человека, руководящего в этот момент странной, культоподобной оргией. Она была не в восторге от самой идеи и вздохнула с облегчением, когда увидела, что они приехали в клуб до того, как всё успело начаться.
Как и в первый раз, парадная дверь была заперта. Макензи бесцеремонно постучала в неё кулаком. По ту стороны двери слышались приглушённые голоса. Она увидела, как через стекло в верхней части двери на неё поглядывали несколько человек – женщины средних лет и молодой парень. Они выглядели смущёнными и даже немного напуганными.
Она стучала в дверь около пятнадцати секунд прежде, чем её открыли. В дверях стоял всё тот же тщедушный мужчина. Он казался раздражённым, но в его взгляде Макензи заметила страх. В их первый визит он не казался напуганным. Выражение его лица говорило само за себя. Увидев его, как только мужчина открыл дверь, Макензи поняла, что кто-то – возможно, не сам мужчина, но кто-то, кого он знал – был в чём-то замешан.
Он открыл дверь и приложил все усилия, чтобы придать всему своему виду невозмутимость: «Простите, агенты, у нас идёт собрание и…»
«Насколько я могу судить, – ответила Макензи, – все ещё одеты, поэтому я быстро войду и выйду до того, как здесь начнётся что-нибудь отвратительное».
«Вы не можете просто…»
Макензи сделала шаг вперёд, явно дав понять, что, если потребуется, она готова применить силу. Мужчина сделал шаг в сторону, впуская их внутрь. Они вошли в большую комнату, в которой уже были меньше полутора часов назад. Макензи быстро огляделась, проходя вглубь зала, где на сцене стоял Самюэль. Она насчитала в помещении двадцать два человека. Под блузками у большинства женщин не было бюстгальтеров; она решила, что под шортами и юбками на них также не было трусиков.
Она прошла полпути к сцене, когда Самюэль вдруг заговорил.
«Простите, друзья, – сказал он, обращаясь к собравшимся, – но, видимо, некоторые не имеют никакого уважения к неприкосновенности частной жизни».
Макензи с усмешкой дошла до сцены. Она говорила тихо, чтобы её мог слышать только он, стараясь при этом вести себя как можно более профессионально.
«А другие, – сказала она, – не имеют никакого уважения к закону и даче верных показаний федеральным агентам».
Самюэль посмотрел на собравшихся с извиняющимся видом и улыбнулся улыбкой, которая говорила: «Ну что тут поделаешь», а потом наклонился к Макензи: «Агент Уайт, я не знаю, о чём вы говорите, но могу вас заверить, что вы выбрали не самое подходящее время и место».
«Да что вы, а я уверена, что все эти мужчины и женщины готовы перетрахать друг друга и без вашего присмотра, – сказала Макензи. – Кроме того, я уйду, как только вы представите доказательства писем или звонков, которыми докучал вам Чино Костилло. Более того, я извинюсь перед вашими друзьями и скажу, чтобы ошиблась, придя сюда».
Она читала его эмоции по лицу, пока они смотрели друг на друга, не отрываясь, – Самюэль искал способ выкрутиться. Когда он наконец ответил, Макензи услышала в его голосе едва уловимое доказательство вины.
«Что если их у меня нет?» – спросил он.
«Тогда ФБР арестует вас, и мы выведем вас из здания. Если вы не будете устраивать сцен, я готова пойти на уступки и позволить вам сохранить хоть какое-то достоинство перед вашими похотливыми друзьями и выйти из помещения без наручников».
«У меня нет доказательств».
«У Чино Костилло тоже, – парировала Макензи. – Единственная разница в том, что он позволил просмотреть его телефон и дал разрешение проверить историю звонков в доказательство своей невиновности. Скажу больше, он сам предложил его проверить, поэтому… мне нужны доказательства».
«У. Меня. Их. Нет».
Макензи едва сдержала улыбку. Ей было даже немного неловко из-за того, как легко ей удалось его расколоть. Она обернулась и посмотрела на Эллингтона. Он стоял в конце комнаты рядом с худым, как вешалка мужчиной.
«Тогда я вынуждена попросить вас пройти с нами», – сказала Макензи.
«Этому не бывать», – ответил Самюэль. Он продолжал говорить шёпотом, но волновался всё больше и больше.
«Если вы сейчас же не спуститесь со сцены, я сама выведу вас из зала. Что тогда подумают о вас все эти женщины, если увидят, как хрупкая девушка взяла над вами верх?»
«Вы не посм…»
