* * *
Посвящается моей прекрасной троице:
Таше, Лауре и Нику
Часть I
Жертва неизбежна
Данте
Она всегда была любимицей.
– Эмбер, – мистер Гордон вздохнул уже второй раз за час. – Пожалуйста, будь внимательна. Это важно. Ты слушаешь?
– Да, – пробормотала моя сестра-близнец, не поднимая глаз от стола и выводя в учебнике карикатурные фигурки. – Слушаю.
Мистер Гордон нахмурился:
– Ну, хорошо, что ж. Можешь сказать мне, как называется мясистая часть человеческого уха?
Я поднял руку. Но мистер Гордон, как и ожидалось, проигнорировал меня.
– Эмбер? – повторил он, когда девушка не ответила. – Ты знаешь ответ на вопрос?
Эмбер вздохнула и отложила карандаш.
– Мочка, – произнесла она голосом, который говорил: мне скучно, и я хочу находиться в каком-нибудь другом месте.
– Да, – кивнул мистер Гордон. – Мясистая часть человеческого уха называется мочкой. Очень хорошо, Эмбер. Запиши это слово – оно будет в завтрашнем тесте.
– Хорошо, – продолжил он, пока Эмбер царапала что-то в своей тетради. Я сомневался, что это был ответ или нечто связанное с тестом, поэтому записал определение, просто на случай, если она забудет. – Следующий вопрос. Человеческие волосы и ногти имеют ту же структуру, что и драконьи когти и рога. Что это за ткани? Эмбер?
– Эм. – Эмбер моргнула, очевидно, не зная ответа. – Не знаю.
Я начал поднимать руку, но остановился. В этом попросту не было смысла.
– Мы обсуждали это вчера, – сурово продолжил мистер Гордон. – На протяжении всего урока говорили об анатомии человека. Ты должна знать. Человеческие волосы и ногти, так же, как драконьи когти и рога, состоят из..?
«Давай, Эмбер, – думал я. Ты знаешь ответ. – Он в твоей голове, даже если ты и пялилась в окно большую часть вчерашнего урока».
Эмбер пожала плечами, ссутулившись на стуле в позе, которая давала понять: «я не хочу находиться здесь». Наш учитель вздохнул и повернулся ко мне.
– Данте?
– Кератин, – ответил я.
Он коротко кивнул, но повернулся назад к Эмбер.
– Да, кератин. Твой брат был внимателен, – сказал он ей, прищурившись. – Почему ты не можешь вести себя так же?
Эмбер зарычала. Наше сравнение являлось верным способом вывести ее из себя.
– Я не понимаю, почему должна знать разницу между чешуей и человеческими ногтями на ногах, – пробормотала она, скрестив руки. – Кого волнует, как это называется? Могу поспорить, люди тоже не знают, что их волосы состоят из кракена.
– Кератина, – поправил мистер Гордон, нахмурившись. – И чрезвычайно важно, чтобы ты знала, в кого превращаешься, внутри и снаружи. Если хочешь идеально имитировать людей, то должна и изучить их идеально. Даже если они чего-то не знают.
– Я все еще считаю это глупым, – пробубнила Эмбер, со страстным желанием выглядывая в окно на пустыню и открытое небо позади сетки забора, окружающей комплекс. Лицо учителя помрачнело.
– Что ж, тогда давай-ка я тебя немного замотивирую. Если вы с Данте не наберете как минимум девяносто пять процентов на завтрашнем тесте, то оба будете не допущены до игровой комнаты целый месяц. – Эмбер дернулась на своем стуле, ее глаза расширились от негодования, а мистер Гордон холодно улыбнулся. – Вот как важны твои знания человеческой анатомии для «Когтя». Поэтому я призываю к учебе. Вас двоих. – Он махнул рукой на дверь. – Свободны.
* * *
– Это совершенно нечестно, – бушевала Эмбер, пока мы пересекали пыльный двор, направляясь к нашему общежитию. Головы горели от солнца Невады, светило прогоняло прохладу кондиционерного воздуха классной комнаты и распаляло кожу.
«Или мне следует говорить, эпидермис?»
Я самодовольно ухмыльнулся своей же шутке, зная, что Эмбер не поймет ее смысла. В этом настроении она бы и не оценила юмор, даже если бы поняла.
– Гордон – тиран, – прорычала она и пнула ногой булыжник, отправив его кувыркаться по пыльной земле. – Он не может запретить нам посещать игровую комнату на целый месяц – это полное безумие. Я с ума сойду – здесь ведь больше нечего делать.
– Что ж, ты можешь постараться быть внимательнее, – предложил я, мы приближались к длинному бетонному зданию у окраины забора. Как и ожидалось, подобное предложение она встретила плохо.
– Как я могу быть внимательнее, когда все настолько скучное? – огрызнулась Эмбер, рывком открывая дверь. В гостиной было прохладно, даже холодно. Пара кожаных диванов буквой «Г» стояла рядом с кофейным столиком, на противоположной стене висел телевизор с глянцевым темным экраном. Он показывал больше сотни каналов, все от научной фантастики и фильмов до новостных и спортивных источников – попытка утихомирить нас, как я подозревал, хотя это никогда толком не срабатывало с Эмбер. Она предпочла бы находиться снаружи, чем сидеть в комнате и целыми днями пялиться в экран. Комната также была безукоризненно чистой, невзирая на беспорядок, который один определенный близнец устраивал почти каждый день.
Эмбер подошла к одному из диванов и швырнула книги на подушки. – Они никогда не оставят меня в покое, – продолжила она, игнорируя падение одной из тетрадок с кожаной обивки на пол. – Они просто продолжают приказывать мне – делай лучше, будь быстрее, внимательнее. Все, что я делаю, оказывается недостаточно хорошим. – Она посмотрела на меня шутливо и одновременно печально. – С тобой они себя так никогда не ведут, Траляля.
– Это потому, что я вообще-то внимателен. – Я положил рюкзак на стол и направился на кухню, чтобы взять что-нибудь попить. Проживающего с нами опекуна, мистера Стайлза, не было видно, поэтому я предположил, что он либо в своей комнате, либо где-то снаружи. – У них никогда не возникает причин придираться ко мне.
– Да ну, ты не представляешь, какой ты счастливчик, – проворчала Эмбер, направляясь по коридору в свою спальню. – Если понадоблюсь, я буду в своей комнате, зубрить к завтрашнему дню этот глупый тест. Если услышишь грохот, не паникуй. Скорее всего, я просто проломила головой стену.
«Правильно, – подумал я, когда дверь в ее комнату открылась и со стуком захлопнулась. – Удачи».
Оставшись на кухне один, я налил себе апельсинового сока и уселся на табурет, уставившись в стакан.
