– Так говорите вы. – Голос Мартина все еще не звучал убежденно. – Но это совершенно не объясняет мне, как «Коготь» обзавелся достаточно большой армией, чтобы уничтожить Орден за одну ночь.
– «Коготь» клонирует драконов, – хладнокровно ответил я. – Вот как они набрали себе армию – вырастили из крови и ДНК других драконов. Количество больше не играет роли, поскольку они могут просто создать больше.
Впервые за все время Мартин, казалось, был шокирован. Его кожа начала бледнеть, и он уставился на меня одновременно с неверием и ужасом.
– Клонируют драконов? – повторил он. – Вы точно уверены в этом?
Я кивнул.
– Мы сами видели их. Они не похожи на остальных. Эти драконы выращены для войны, сражений и больше ничего. Они не созданы быть человечными или смешиваться с остальной популяцией. Они пушечное мясо, солдаты, которых не волнует, выживут они или будут убиты.
– Как много?
– Мы не знаем наверняка, – ответила Эмбер. – Но можем предположить, что достаточно для победы над Орденом. Особенно теперь, когда он разобщен. – Она слегка поежилась, ее голос стал мрачным. – Вы никогда не встречали драконов, подобных этим, – они были запрограммированы учеными «Когтя» на повиновение, и теперь подобны машинам. Ни страха, ни инстинктов самосохранения. Они не отступят и не убегут, даже если большинство из них погибнет – они продолжат просто наступать до тех пор, пока полностью не уничтожат то, что бы их ни послали убить.
– Поэтому вы должны предупредить остальных в Ордене, – повторил я. – Оповестить их, что «Коготь» собирается атаковать, и нужно приготовиться к крупномасштабному вторжению. Налет должен произойти скоро, максимум через день или два. Капитулы не смогут выстоять поодиночке – им понадобится поддержка всего Ордена, если они хотят выжить.
Теперь лицо Мартина стало белым, и он кивнул.
– Я постараюсь, Себастьян, – сказал он. – Это станет моей первостепенной задачей – предупредить Орден. – Он сдвинул брови и покачал головой. – Но по причине внутренних распрей и из-за того, что сейчас капитулы действуют обособленно, будет трудно разослать настолько массовое сообщение. Даже если я смогу, то не уверен, что они послушают. Если предупреждение будет исходить от меня, оно немедленно вызовет подозрения.
– Вы? – спросила Эмбер. – Почему?
– Из-за сотрудничества с Себастьяном и той роли, которую я сыграл в судьбе Патриарха, – пояснил Мартин. – Я свидетельствовал в пользу Себастьяна на собрании. Я побудил офицеров выслушать, что он должен был сказать. Я выбрал поверить предателю и дракону, отвернувшись от собственного Патриарха. И я являлся одним из секундантов на дуэли. Я наблюдал, как Сент-Энтони казнил лидера Святого Георгия и ничего не предпринял, чтобы остановить его. – Его глаза потемнели, на долю секунды лицо исказили эмоции, но тут же исчезли, и их невозможно было разгадать. – По причине всего вышеперечисленного в Ордене есть те, кто верит, что на мне лежит не меньшая вина, чем на Себастьяне. А если так, они станут выяснять мои мотивы. Захотят узнать, откуда я получил информацию, и если станет известно, что я встречался с Себастьяном и одним из его драконов-приятелей, они без сомнений станут взывать к суду, если не к моей казни.
– Но вы предупредите их об атаке «Когтя», – в ужасе сказала Эмбер. – Почему должно иметь значение, откуда исходят сведения? Ордену следует собраться вместе ради собственной защиты, а не препираться насчет того, кто с кем встречался.
Я вздохнул.
– Потому что в Святом Георгии не доверяют ничему, что исходит от «Когтя», – пояснил я, и Мартин кивнул. – Потому для них все драконы одинаковые, а все, что исходит от «Когтя», запятнано, извращено или является ловушкой. Они никогда не поверят, что дракон или тот, кто им сочувствует, хочет помочь Ордену Святого Георгия.
– Некоторые могут поверить, – медленно произнес Мартин. – Если они будут предупреждены об атаке «Когтя», некоторые в Ордене могут предпринять необходимые шаги для защиты своих капитулов. Но в целом потребуется чудо, чтобы объединить сейчас Орден. Я лишь надеюсь, что мы сможем пережить надвигающееся наступление. – Эти строгие черные глаза встретились с моими, выражение его лица было угрюмым. – Это все, что ты хотел сказать мне, Себастьян?
– Да, – оцепенев, ответил я. Были и другие вещи, которые мне хотелось узнать. О Святом Георгии, Мартине и моих бывших братьях. Но сейчас было не время для моих расспросов и объяснений Мартина. – Это все, сэр.
Мартин кивнул и поднялся.
– В таком случае, если позволите, – произнес он, бросая счет на стол и отступая. – Я должен вернуться в Орден. Оповещение должно быть разослано сегодня ночью. Себастьян… – Он бросил на меня недолгий и нечитаемый взгляд. – Не знаю, почему ты предал нас, – сказал он, – и почему выбрал сторону ящериц, но, очевидно, что ты все еще важная фигура в этой борьбе вне зависимости от того, какую сторону принимаешь. Умышленно или нет, но ты влияешь на происходящие вокруг тебя события. – Его взгляд стал пронизывающим. – Мне интересно, знаешь ли ты, ради чего ты действительно сражаешься.
Я выдержал его взгляд.
– Я знаю, ради чего сражаюсь, сэр, – тихо произнес я. – Мне известно, на какой я стороне, и это не «Коготь» или Святой Георгий. Это сторона перемен. Мы воевали так долго, что не можем разглядеть правду прямо у нас под носом. – Я почувствовал на себе взгляд Эмбер, и намеренно потянулся и обнял ее за плечи. – Они не должны быть нашими врагами. Если бы только Орден дал им шанс, а не смотрел на них, как на демонов, тогда, возможно, эта война наконец-то закончилась бы.
Мартин не сказал ничего. Он стоял, сдвинув брови, будто внутри его происходила безмолвная битва. Наконец, он вздохнул, его плечи опустились, следующие слова лейтенанта прозвучали едва различимо:
– Пойдем со мной, Себастьян.
Я застыл, шокированный, и уставился на него.
– Что?
– Я хочу, чтобы ты вернулся к нам, – продолжил он. – Назад, на базу. Ты чертовски хороший солдат, даже если не сражаешься на нашей стороне. И ты знаешь этих… – он остановился. Я подозревал, что он собирался сказать «этих тварей», но изменил решение в последний момент, – драконов лучше, чем кто-либо. Хочу, чтобы ты объяснил сложившуюся ситуацию остальным бойцам, поведал полную историю, так они действительно поймут, что на нас надвигается.
– Они не поверят мне, сэр. И, вероятнее всего, пристрелят, как только увидят, если я вернусь назад.
– Нет, они не сделают этого, – ответил Мартин. – Там буду я. Им не нужно верить – они просто должны следовать приказам. Но я хочу, чтобы ты все объяснил, Себастьян. Ты знаешь драконов. Твое присутствие увеличит наши шансы в борьбе с ними. И люди тебя знают. Как предателя, да, но нет ни одного бойца, который не слышал бы об Идеальном солдате. Если ты будешь с нами, я считаю, у нас будет больше шансов против «Когтя».
Я сидел неподвижно, тяжелая ноша, казалось, опустилась на мои плечи. После смерти Бенедикта, когда мне было всего одиннадцать, Мартин взял меня под свое крыло. Он не был таким наставником, как Бенедикт, но позаботился о том, чтобы я превосходил других, чтобы старался изо всех сил в Академии. Я не часто видел его, пока учился в школе, но, когда наши пути пересекались, он обязательно разговаривал со мной несколько минут, спрашивая о моих занятиях и тренировках, удостоверяясь, что у меня имеется все нужное. Он был еще одной неизменной властной личностью в моей жизни в Святом Георгии, еще одной причиной, по которой я так усердно заставлял себя становиться лучше. Его разочарование во мне, в том, кем я стал, постоянной болью терзало меня изнутри. Но знать, что близится, что это может оказаться последним разом, когда я его вижу, было еще хуже.
