С друзьями? Мне вдруг самому захотелось ответить так, как звучало на самом деле для всех.
Я обернулся и поймал руку Корсак. Вовремя, потому что у моей темноглазой ведьмы уже успел сощуриться взгляд и приподняться подбородок. Еще чуть-чуть, и Агния бы сама ответила девчонке на все вопросы.
— Не совсем. Я тут со своей девушкой. Ну, хорошего вечера, Аня! — попрощался со знакомой, которая, конечно же, стоило появиться Корсак, смотрела на нее, не отрываясь, — еще увидимся!
— Извините, не получился фокус, — улыбнулся своей компании, когда мы все отошли. — Но я уверен, что это случайность. Жанна, еще не поздно повторить эксперимент?
Жанна развела руками, а Агния рассмеялась:
— Поздно, Морозко! Я говорила, что с тобой все иначе, а теперь и они это поняли!
На поляне оказалось многолюдно, весело и шумно, а возле Агнии — волнительно-горячо. Особенно от того, как ощущались ее тонкие пальцы в моей руке, и как встречались наши взгляды.
Пока гуляли, разговаривали, ели мороженое и слушали первые выступления молодых групп, забылся и Эрик, и слова Трущобина, и все сомнения. Хотелось жить сегодня, здесь и сейчас.
Агния
Девчонка взялась из ниоткуда — вертлявая и шустрая, впилась в Морозко, помахивая жидким хвостиком, и если бы Антон не отцепил от себя ее пальцы, я бы ей их все открутила по одному. Чтобы впредь не захотелось зариться на чужое. Но парень, словно почувствовав, поймал мою руку и уже не отпускал. Назвал своей девушкой, будто и правда так считал.
Слова Жанки о невидимках — такая глупость! Мне не было дела до других. Всё казалось лишним — люди, поляна, друзья… неясный смех, музыка. Всё служило лишь фоном нового мира, в котором по-особенному бились сердца и смотрели глаза.
Мое дыхание замирало, а по коже пробегал ток всякий раз, стоило Антону переплести наши пальцы или незаметно погладить большим пальцем мою ладонь. Посмотреть с улыбкой и осторожно обнять за талию. Такие простые ласки и близость необходимого мне человека… То, на что я раньше не обращала внимания, теперь заставляли сознание туманиться в счастливой дымке.
Я бы никогда и никому не отдала своего Морозко. Ни за что! Сегодня он будто стал старше, смотрел смелее. Впервые не бежал от меня, а повернулся навстречу, и это кружило голову надеждой, что мы будем вместе. Что он на самом деле мне поверил.
Мы отошли с Жанкой всего на несколько минут. Я ждала подругу у лотка с кофе и не удержалась, засмотрелась на Морозова издали.
Парень стоял боком, чуть склонив голову, слушал музыку и разговаривал с Владом — красивый блондин с умными светло-карими глазами и улыбкой на губах, которые умели становиться упрямыми и твердыми. Жадными и нежными — теперь я знала. Свободная футболка не скрывала прямые плечи, пальцы рук лежали в карманах джинсов… После реки я глазела на него, как зачарованная, когда его волосы потемнели и мягкими кольцами касались скул и затылка. Фигура у Морозова оказалась, что надо!
— Слушай, Агнешка, — Жанка поправила прическу, остановилась рядом и взяла меня под локоть, — я смотрю, что мой Влад на фоне твоего Антона выглядит настоящим увальнем! До чего же у тебя стройный мальчик, даже завидно. И, кажется, действительно славный.
С этим я была согласна.
— Твой Влад, на фоне твоего бывшего кретина выглядит хорошим парнем. Имей это в виду, Васильева, когда будешь завидовать другим.
Подруга вздохнула.
— Ты права. Он первый, кто в твоем присутствии не забыл обо мне в первые же пять минут после знакомства. Думаешь, зачем я его сюда привезла? Надоело сомневаться. Они все мастера сказки рассказывать, когда света нет, а когда есть — другое дело. А на твоем фоне все темные пятна налицо, уж извини!
Я понимала и не обижалась.
— Вот и я о том же.
— А еще ты не сука, Корсак, как думают некоторые. А могла бы быть.
— Ну, спасибо!
— Да пожалуйста! — Жанка хихикнула. Посмотрела на парней. — Мне про Антона Юлька Долматова по секрету рассказала. Я сначала ей не поверила — это же ты, наша Снежная королева, а тут вдруг сохнешь по простому парню! А сейчас и сама вижу, что у тебя от него крыша едет. Но я тебя понимаю, Агнешка. Не только Миленка его у бассейна оценила!
— Что? — я хмуро взглянула на улыбающуюся подругу. — Убью Долматову! И тебя заодно!
— Да ладно! Мы же больше никому, клянусь! — девушка на мой косой взгляд легонько пихнула меня в бок. — Это же «новость», понимаешь? — объяснила, многозначительно дернув бровями. И вдруг грустно вздохнула: — Вот и Ирка не дура, быстро сообразила. Притащила сюда Эрика в надежде, а вдруг его от тебя отвернет. Совсем свихнулась на этом Покровском! И не надоело тебе с ней нянчиться?
— Я не умею дружить взахлеб, Жанка, а с Миленкой Ирка не разлей вода. Ну, не прогонять же ее.
— Но и не оплачивать ей номер, когда она ведет себя, как стерва! — фыркнула Жанка. — Мне она никогда не нравилась!
А мне нравилась. Когда-то. Когда она еще не ходила за мной по пятам, пытаясь во всем копировать, и мы были младше.
— Это родители. Два месяца назад я не была против — ее мать практически член нашей семьи, и мы ей благодарны за работу. Но в такие игры я точно не играю, так что с Ирой еще разберусь — не люблю подобных сюрпризов в лоб. Я бы ни за что не привезла сюда Антона, если бы знала, что она приедет с Эриком.
— Я вообще не понимаю, — пожала Жанка плечами, — слепая она, что ли? Покровский ведет себя, как идиот! Неужели не осознает, что он ее использует, чтобы вернуть тебя?
— Мне плевать на него. И на других тоже, — Морозко откинул волосы со лба, и я залюбовалась своим ботаником.
— Но ему-то точно нет! Даже и не знаю, как сказать… — замялась подруга.
Я повернула к ней голову.
— Ты о чем?
— Вообще-то, даже я думала, что вы с Эриком снова вместе.
— В смысле? — не поняла я, нахмурившись.
— Думала, что всю последнюю неделю ты была с Покровским, вот о чем. Между прочим, сама же Ирка об этом и трепалась в клубе, утираясь соплями. Мы с Миленкой потому и удивились, когда она сегодня с ним приперлась. А тут еще и ты со своим смазливым блондином. Чуть челюсти не отвалились!
— Я с Покровским? — изумилась. — Глупость какая!
— Значит, ты его даже не видела? Совсем? А все болтали, что он с тобой в Берлине. Что заполучил Агнешку и у вас любовь-морковь!
Я молчала. Вспоминать не хотелось.
Жанка вновь нетерпеливо пихнула меня локтем в бок.
— Давай уже, Корсак, колись как дело было, — проворчала. — Когда-нибудь твоя гордость тебя добьет! Хочу знать правду!
— А ничего не было, Васильева, и не могло быть. Да, Эрик от кого-то узнал, где мы с Дитой…
— Х-ха! А есть сомнения насчет того, кто сказал?
