Нет, определенно, мне надо держаться подальше от людей. Я их теперь убиваю даже тогда, когда не собираюсь этого делать. Хотя, с другой стороны, ему все равно пришлось бы умереть – правда, от руки Фалька. И Карла можно понять – ведь только-только он бок свой подлечил, и тут на тебе, получи подарочек.
Но этот юноша много чего мог нам рассказать – как минимум объяснить, каким образом он оказался в одной компании с чернецами. Наверняка уже всем было известно о том, что Гай Петрониус убил патриарха, это не могло не обострить вражду между служителями Ордена и Братства. А тут – поглядите-ка, редкостное единство.
А может, уже и нет ни того, ни другого? Главы этих двух враждующих друг с другом столпов Империи убиты, те, кто мог занять их места, – тоже, а потому оставшиеся безнадзорными низовые служители могли попросту плюнуть на созданные невесть когда и невесть кем правила, придумав что-то новое, где для каждого нашлось место.
Но тогда на кой им нужны мы? Когда создается новое, старая вражда забывается за ненадобностью, особенно если речь идет о таких незначительных персонах, как мы.
Так что – жаль, что его пришибло. Но ничего, у нас еще молодцы из Ордена имеются, им языки развяжем.
Тем временем Агриппа прикончил последнего сопротивляющегося чернеца и лихо махнул шпагой, стряхивая с лезвия капли крови.
– Мы сдаемся, – сообщил ему стоящий на коленях лысоватый мужичок, подняв руки вверх. – И потом – у нас для вас послание.
Второй чернец, также коленопреклоненный, закивал головой.
– Чего? – удивился Агриппа. – Какое послание?
– Так вы же за ребенком пришли? – уточнил лысый. – Ну вот. А его тут нет. Он в Форнасионе.
– Может, одному язык отрезать, чтобы второй понятней изъяснялся? – предложила Рози, выдергивая арбалетный болт из плеча шипящей от боли Фриши. – Нет у меня желания сейчас загадки разгадывать. А помучать и потерзать кого-нибудь – есть. Как на Миралинду взгляну, так оно меня аж захлестывает.
– Брат-управитель Форсез знал, что вы непременно сюда придете, – затараторил чернец. – Он велел нам убить всех, кроме девицы с перстнями на пальцах, чернявого парня со шрамами на лице, здоровенной орясины в шляпе с пером и красавчика со светлыми волосами. Вот вас троих, стало быть, и еще одного, которого тут нет. Описание так себе, но он нам еще ваши портреты показал на пергаменте, так что мы бы не перепутали.
– И? – помрачнев, поторопила его Рози.
– И к нему доставить, – поспешно ответил второй пленник, с рябой рожей. – В Форнасион. Теперь он в городе большой человек. Наместника Линдуса Второго по приказу императора Айгона казнили, а нового не прислали, потому брат-управитель там хоть какая, но власть. Другой-то нет.
– А войска сразу взяли и согласились ему служить? – хмыкнул Эль Гракх. – С горожанами все ясно, им все одно, кто сверху сидит, лишь бы их не трогали. Но офицеры гарнизона… Это вряд ли.
– Ну да, они не согласились, – признал лысый чернец. – Но зато заключили с Форсезом договор о том, что каждый занимается своим делом и друг другу не мешает.
– Один душегубствует, другие грабят, – хмыкнул я. – И все при деле.
– И что, Форсез вправду думал, что вы вот так легко нас захватите? – Фриша подвигала рукой, проверяя, насколько туго Рози затянула повязку. – Ерунда какая. Карл, не дергайся, дай я гляну, что у тебя там.
– Он сказал, что вы ничего особо не умеете, потому как недоучки, вас куры без учителя лапами загребут. Без мага Шварца то есть, – взгляд служителя Ордена полыхнул недобром. – Соврал, похоже. Знал, паскуда, что так все кончится, потому и послание оставил. Дескать, если желаете забрать ребенка – приходите за ним в Форнасион, он ждать вас станет. А не придете до конца осени – так он девчонку живьем в кипятке сварит. Это он так сказал, не я.
– И сварит, – подал голос второй чернец. – Форсез всегда странный был, а теперь вовсе обезумел. Если бы мы его так не боялись, то давно сами прибрали. Но он – бессмертный, это все знают: ты его сегодня убьешь, а он завтра воскреснет и сам тебя прикончит. Имелись уже случаи такие, имелись…
– Брат Сулан пытался, – подтвердил лысый. – И даже вроде как преуспел: говорил, что брюхо ему, что твоей рыбе, вспорол. А наутро глядь – Сулан повешенный на воротах резиденции Ордена висит, и рожа такая, будто он демона увидал. А Форсез ходит, шипит как змея, на всех волком смотрит.
– Он сам демон и есть, – выпучил глаза рябой. – Все это знают. А сделать ничего нельзя, потому как страшно очень. А патриарху не напишешь, и ближникам его тоже. Они все в эльфийских землях полегли.
– Чушь какая-то. – Рози потерла лоб. – А если бы мы сюда следующей весной пришли? И как тогда с ребенком?
– А Форсезу без разницы, – сообщил ей Карл, наконец-то вставший на ноги при помощи Фриши, кое-как остановившей ему кровь. – Тебе же говорят – он вконец рехнулся. Вот только в бессмертие его я не верю, особенно после того, что недавно видел. Без башки никто не живет – ни маг, ни человек, ни демон.
– Это ловушка, – уверенно заявил Агриппа. – Причем настолько примитивная и глупая, что в такое даже не верится.
– Девица тоже так говорила. – Рябой мотнул подбородком в сторону распятой на стене Миралинды. – Мол – как ты был дураком, Форсез, так и остался. Ну и ругалась еще, понятное дело, до той поры, пока он ее не… Того, в общем.
– А если подробней? – потребовал Фальк.
– Задушил он ее, – неохотно буркнул лысый. – Своими руками. Еще язык так мерзко высунул, когда за дело принялся, а после что-то шептал ей на ухо, пока та дух не испустила. Всякое видел, всякое творил, скрывать не стану, но как вспомню – мороз по коже.
– Не знаю, что вы решите, а я ни в какие Халифаты не поеду, – очень спокойно заявил вдруг Карл, отстранив от себя Фришу. – Ловушка, не ловушка – мне все едино, пока эту гниду не раздавлю – не успокоюсь. Ох!
И он, что подрубленное дерево, рухнул на землю, закатив глаза.
– Не надо было его отпускать, – почесала затылок Фриша. – Поторопилась.
– У нас двоих тоже выбора нет, – сказала Рози, подходя ко мне. – Что ты глазами хлопаешь, Эраст? Удивился? А как по-другому? Ну да, мы можем махнуть рукой на Люсиль, особенно если учесть тот факт, что с Форсеза станется и соврать. Он мог ее просто-напросто в ближайшую канаву выкинуть, когда отсюда уезжал. А еще нам ничего не стоит добраться до северных гаваней, благо Айгон теперь сидит в Айронте и контроль за теми краями ослаб, нанять суденышко и на нем отправиться в Халифаты. Пусть кружным путем, но так даже лучше, спокойнее. Но вот только потом мне придется читать в твоих глазах один и тот же вопрос, день за днем, месяц за месяцем, год за годом. Я знаю, ты меня никогда не попрекнешь тем, что было принято такое решение, но все равно не забудешь о том, что эта девочка, твоя дочь, была жива, а мы обрекли ее на смерть. Она всегда будет стоять между нами. Я так не хочу, потому говорю – мы едем в Форнасион.
