Извлечение органов С. Л. Рокфорд, Иллинойс, 14 ноября, 20:00
Я не присутствовал на этом извлечении органов, но могу себе представить, как оно проходило. Полагаю, информация о С. Л. была передана Организации трансплантационной координации. Согласно федеральному закону, сведения обо всех потенциальных донорах (о тех, кто должен в скором времени умереть и кто находится на аппарате искусственной вентиляции легких с тяжелой неврологической травмой) должны передаваться в эту организацию. О С. Л., скорее всего, сообщили, как только он поступил в больницу 4 ноября. Ему продолжали оказывать помощь в надежде увидеть положительные изменения, но в какой-то момент врачи поняли, что ему не станет лучше. Физическое обследование и томография мозга показали, что мозг С. Л. мертв.
У Лори было два варианта: отключить аппарат искусственной вентиляции легких или дать согласие на извлечение органов сына. Она выбрала второй.
Это решение, несомненно, привело к урагану активности. Необходимо было сделать множество анализов крови: на работу органов, на инфекции, на определение группы крови и других генетических характеристик, необходимых для оценки совместимости донора и реципиента. Иногда назначают тесты на определение функции конкретных органов, например эхокардиограмму для оценки работы сердца и анализ на газы крови для оценки работы легких. Однако сердце и легкие С. Л. не рассматривались в качестве трансплантатов из-за травм, полученных в результате аварии. Поскольку Лори распорядилась передать почку отчиму С. Л., координаторы связались с организацией, в чьи списки был внесен Джин. Начался процесс подтверждения его группы крови и пригодности для трансплантации, после чего мужчину привезли в больницу. Для каждого трансплантата был подобран подходящий реципиент, и координаторы начали связываться с хирургами, чтобы узнать об их заинтересованности в органах С. Л.
Первый звонок был сделан доктору д’Алессандро. Я уверен, что он очень обрадовался предложению.
Моему коллеге Джону Одорико, вероятно, позвонили по поводу поджелудочной железы С. Л. Джон просмотрел базу потенциальных реципиентов, чтобы решить, кому могли подойти поджелудочная железа и почка.
В то же самое время сотрудники лаборатории делали кросс-матч-тесты, то есть смешивали сыворотку крови потенциального реципиента с кровяными клетками донора (как только мать С. Л. дала согласие на извлечение органов, кровь ее сына доставили в наш центр из Рокфорда), чтобы убедиться, что у реципиентов не возникнет острой реакции отторжения.
После того как реципиенты были подобраны и оповещены, координаторы организовали транспортировку команд, которым предстояло извлечь органы. Обычно это команды из разных штатов, так что координаторам нужно было договориться о вылете множества самолетов из разных аэропортов. Кроме того, требовалось скоординировать время проведения операции в каждой из больниц, поэтому пришлось обзванивать команды анестезиологов и медсестер. В таких ситуациях нужно принимать во внимание и погоду, но, по моему опыту, пилоты готовы лететь в любой ситуации.
Как только все было организовано, С. Л. привезли в операционную. Его переложили на стол, подготовили и задрапировали, как тысячи других людей по всей стране, которым делали операцию в тот ноябрьский вечер.
Медсестры в Мэдисонской детской больнице начали готовить Микаэлу к операции. Доктор д’Алессандро надеялся увезти ее в операционную сразу же после получения информации, что донорская печень находится в хорошем состоянии и хирурги приступили к ее извлечению.
В первые минуты девятого был сделан первый разрез: длинная линия от надгрудинной ямки до лобка. Хирурги сначала вскрыли брюшную полость С. Л., а затем и грудную с использованием стернальной пилы. С помощью ретракторов они обнажили все его внутренние органы. Печень, которая стала видна сразу после вскрытия брюшной полости, выглядела безупречно. А почему нет? Она была запрограммирована жить много лет, хотя ее владельцу это было не суждено. После того как обнажили аорту, стало ясно, что почки и поджелудочная железа тоже идеальны. Все органы были живы и работали в унисон, кроме мозга.
Следующие несколько минут команда перерезала сосуды, идущие к печени, и выясняла, нет ли проявлений вариативной анатомии. В случае со всеми органами существует так называемая «стандартная анатомия», которая встречается у большинства пациентов, но также есть вариации, которые не являются большим отклонением от нормы и не свидетельствуют о заболеваниях. Что касается печени, более чем у половины пациентов анатомия печеночной артерии стандартная, у остальных же присутствуют вариации. К наиболее распространенным относятся дистопированные печеночные артерии. Бывает, что правая артерия выходит не в том месте артериального дерева, где должна, и уходит глубже в тело. Это называется «дистопированная правая печеночная артерия». Если же левая артерия выходит из другой точки и углубляется в левую половину тела, это называется «дистопированная левая печеночная артерия». Это никак не влияет на нормальную работу органа, но имеет большое значение в случае трансплантации. Очень важно не повредить сосуды: их необходимо уберечь вместе с органом и «подключить» к реципиенту во время пересадки. В случае С. Л. анатомия была стандартной. Хирурги перевязали сосуды, перерезали их и ввели канюли в аорту и воротную вену. Они поместили перекрестный зажим на то место, где аорта выходила из сердца. После этого команда анестезиологов отключила мониторы. В канюли потекла холодная жидкость, а правое предсердие С. Л. было отсечено, чтобы отсасыватели смогли откачать всю кровь. Кровь быстро заменил прозрачный корсервирующий раствор со сладковатым запахом, а органы С. Л. стали бледными и холодными. Сердце затрепетало, сделало несколько неритмичных ударов и затихло. Больше ему уже не суждено было забиться. В брюшную и грудную полости положили лед. С. Л. больше не было. Теперь он существовал по частям: печень, две почки и поджелудочная железа. И эти части были идеальны.
Пересадка печени Микаэле. Мэдисон, Висконсин. 15 ноября, 01:45
Микаэлу привезли в операционную в ночь на вторник. Доктор д’Алессандро сделал разрез на ее животе около 03:00 и сразу же увидел большое количество асцитической жидкости, в которой купались органы. Печень была уменьшенной и цирротической, и это свидетельствовало о том, что болезнь прогрессировала довольно долгое время. Микаэла и подумать не могла, какую битву внутри ее ведет печень: этот орган боролся с медью, которая убивала его клетка за клеткой. Хотя органы – это часть нас, мы не всегда осознаем, что им приходится делать каждый день и с какими трудностями справляться. Органы исполняют идеальную симфонию и редко жалуются. Мы не догадываемся об их бедах и не чувствуем их, пока они не начинают давить на брюшную стенку и раздражать нервные окончания или отекать до огромных размеров.
Печень Микаэлы устала. Она уже не могла производить факторы свертываемости крови и холестерин, расщеплять аммиак и другие токсины. Ее печень перестала вырабатывать желчь и направлять ее в желчный пузырь, откуда она обычно попадает в кишечник, чтобы расщеплять жиры и остальные вещества.
