– Роман Романович, реши мы предложить прожект – будьте уверены, я принес бы план, – ответил ему, давая понять, что от предложения отказываюсь.
У промышленника чувствовалась деловая хватка, смог сопоставить несколько фактов на лету и принялся меня к себе переманивать, суля золотые горы и блага. Но не исключаю, что он уже что-то изначально знал. Подручный Анзора заранее о встрече договорился и наверняка поведал, по какому вопросу. Минут десять пришлось отнекиваться, и вот что интересно! Роман Романович Келер оказался очень состоятельным промышленником. Он основал фабрично-торговое товарищество «Р. Келер и К°» с основным капиталом в один миллион двести пятьдесят тысяч рублей. Ему принадлежали фабрики в Москве с отделениями по изготовлению химических, медицинских и фармацевтических препаратов, искусственных ароматических веществ; производство фотографических пластинок; под Москвой открыто производство кислот, эфиров, туалетного, медицинского и простого мыла; имелся стекольный завод аптекарской, кондитерской и парфюмерной посуды. Помимо этого Келеру принадлежало семнадцать аптек, магазин шоколада. Продукция Товарищества покупалась в большом количестве в России, Бухаре, Хиве, Персии и Китае. Правда, это все с его слов, но не верить никакой причины нет. При желании, попытайся я составить ему конкуренцию, он меня проглотит и не заметит. Н-да, в моем мире подобного промышленника называли бы олигархом, но тот не смог бы так рассуждать о технологии. Наши толстосумы не знают, как работают принадлежащие им заводы, впрочем, не уверен, что им все свои заводы-то известны. Вопросы решаются в высоких кабинетах, показывая действительность в красиво оформленных слайдах, трендах и диаграммах, где за показными числами ничего реального.
– Иван Макарович, вы же понимаете, что работающие свои производства продавать не стану. Единственное, что могу сделать, – так это только из-за Анзора и его просьбы уступить один из строящихся объектов, – подвел черту мой собеседник, недовольный моим упрямством.
– И что это за производство? – поинтересовался я.
– Предназначалось для фармацевтики, впрочем, можем съездить и посмотреть. Однако хочу заранее предупредить, что оно вам обойдется в пределах ста плюс-минус десять тысяч, в зависимости от того, что там успели сделать после последнего моего визита. Отдам за что купил и вложил, потеря времени бесценна, но тут навстречу пойду, – погладил он свою лысину, а потом склонил голову набок и, прищурившись, спросил: – А может, все же вольетесь в мое фабрично-торговое товарищество?
– Уже отказался, повторять не вижу смысла, – мрачно ответил я, не представляя, каким образом отыскать такую прорву денег.
Сто тысяч! Это, блин, вам не сто тысяч долларов в моем мире – по прикидкам и уровню цен умножить необходимо раз так в десять. Гм, это получается миллион?! Да ну на фиг, таких денег отродясь не найти, а ведь предстоит строиться дальше, закупать материалы, оборудование, ингредиенты, платить работникам зарплату. Может, и вправду плюнуть на все и влиться к Келеру на вторых или даже десятых ролях. Вот что за мысли?! Это все Роман Романович, хитрец, так подвел, что я почувствовал собственную несостоятельность. Ничего, прорвемся. Сперва посмотрим, потом поторгуемся, это он сейчас говорит, что готов отдать ровно за те деньги, какие потратил. Ха, наверняка в эту сумму заложил потерянную прибыль и проценты, которые мог в банке получить. Тем не менее если и скинет, то не больше десяти процентов, а это всего-то десять тысяч, что от такой суммы не так много.
– Иван Макарович, а не желаете ли посетить пару моих фабрик с целью ознакомления? – предложил промышленник.
Смотрю на него и понимаю, что от идеи заполучить рецептуру он не отказался. Желает показать, как все сложно и серьезно, а когда я испугаюсь, вновь начнет торг. Но и не принять приглашение глупо.
– С превеликим удовольствием, – чуть помедлив, ответил я.
В следующие несколько часов Роман Романович устроил мне экскурсию. Как я и предполагал, упор он делал на различные сложности и показывал «прелести» работы. Отчитал пару управляющих, чуть собственноручно не побил поставщика, привезшего некачественное сырье. И все время за ним ходили два охранителя. Н-да, промышленник о своей безопасности заботился. С Ильей, с которым звание совместно получил, удалось парой слов перекинуться. Оказалось, что у Келера целый штат набран из охранителей, как минимум двое постоянно его оберегают, а трое в это время отдыхают, график получается сменным и скользящим, если только Роман Романович не отправляется с инспекцией своих заводов и фабрик в империи. И даже за границу с собой охранителей берет.
Время от времени Келер интересовался у меня впечатлениями. Отвечал я уклончиво, да и не те объемы у меня намечены, чтобы такой размах сравнивать. Промышленник вызывал неподдельное уважение, чуть ли не во все нюансы погружался, своих работников знал по именам, не всех, естественно, но со старыми точно знаком. У какого-то престарелого работника интересовался здоровьем внучки, у бабки – не перестал ли пить ее дед. Хм, сложно представить, когда в моем мире кого-то из руководства интересуют проблемы в семье. Да, атмосфера царской России, пусть и альтернативного мира, между работником и промышленником вызывает удивление. Это исключение из правил или практика?
– Иван Макарович, так я же напрямую от них завишу, – удивленно ответил Келер на мой вопрос насчет такого его общения с рабочим людом. – Сам посуди, если на них орать и чего-то требовать сверх меры, толку не будет, а камень за пазухой они держать станут и спиной поворотиться окажется опасно.
– Тем не менее у вас штат охранителей, – укорил я его, словно не веря.
– Лихие люди есть, были и будут, – пожал он плечами. – Да и конкуренты, завистники и обиженные имеются, скрывать не стану. Это ведь на поверхности я славный малый, а если работник станет брак гнать, пьяным приходить да ущерб фабрике приносить, то он у меня не задержится.
– Согласен, – принял я его аргументы. – И таким образом дело поставлено на всех предприятиях, в том числе и у конкурентов?
– Гм, могу за свои ответить, – улыбнулся он в усы. – Если говорить откровенно, то в центральной части империи у меня нет конкурентов. Продукцию даже за границу поставляем, а там свои правила игры и на фабриках взаимоотношения другие. Тут, дорогой вы мой Иван Макарович, в дело вступает менталитет и традиции. Наши могут на-гора выдать раз в пять продукции больше, чем немецкие, к примеру, работники, но в определенных случаях. У них там порядок больший, все чинно и рассудительно, у нас-то попроще.
Эх, недоговаривает Роман Романович, но на слове его хренушки поймаешь. И вот мы приехали к зданию фабрики, которую мне предлагают купить за сто тысяч. Одноэтажное, с подвальным помещением. Часть лабораторного оборудования уже поставлена, но не разгружена, цех и вовсе пуст, если не считать каких-то чанов и труб. Гм, а они нужны или нет, эти емкости? Каким способом профессор задумал производить антибиотик – понятия не имею. Эх, сейчас бы сюда Портейга, тот бы с лету во всем разобрался.
– Что-то тут народу не видать, – озадаченно сказал я. – Стройка заморожена?
