– Не сбивай мой прицел, – отвечает ему Семен Михайлович. – Ты мне фору дал, так что побежишь за выпивкой как миленький.
– Сема, я пошлю гвардейца, а ты мазанешь!
Греев начал стрелять и разрядил барабан, поразив все три мишени.
– Беги! – рассмеялся он, направляясь к столу.
– Ты мухлевал! – указал на него дымящейся папиросой Еремеев. – Вместо трех выстрелов произвел семь. Я считал! Ик!
– У тебя в ушах двоится, – отмахнулся директор школы, в которой я сдавал на охранителя.
– Каких еще ушах?! Ты хотел сказать – глазах! – поправил его мой бывший учитель.
– Отстань, к тебе гость пришел, а мне уже пора! – указал на меня Греев.
– Ванька может и подождать, – отмахнулся Петр Евграфович. – Он же ныть начнет, чего-нибудь просить или, не дай бог, задумал чего. Стоп! Иван, так ты не с пустыми руками! – заметил он стоящую у моих ног корзинку. – Молодец! Уважил учителя. Давай к столу скорее и доставай, что притащил.
Греев же воспользовался моментом и сюртук застегнул, а потом взял свою трость и, надев шляпу, сделал мне рукой знак – мол, ни звука, – а потом молча покинул двор. Шел не слишком уверенно, но не шатаясь, а гуляют-то они, судя по всему, со вчерашнего дня: вечерний дождь в некоторых блюдах об этом свидетельствует. Черт, похоже, разговора не получится.
– Петр Евграфович, может, отдохнешь? – предложил я, стараясь от похлопывания своего учителя увернуться. Что за дурная привычка лупить со всей дури по плечу?
– Да не так я и пьян, – усмехнулся тот. – Мы же просто дурачились с Греевым, а попрощались еще полчаса назад.
Блин, и в самом деле мой учитель не сильно пьян, как изначально показалось. Они и в самом деле дурачились и спорили, словно юнкера какие-нибудь! Выпили мы с ним за встречу, закусили, а потом и до дела добрались.
– Повелся я, словно юнец, сумели меня уговорить на полк встать, – стал жаловаться полковник. – Все, кстати, из-за тебя! Сидел бы я тихо в своем домике – хрена бы они смогли со мной договориться. А с тобой я подставился! Эх, нужно было тогда тебя взашей гнать! Но это дело прошлое, да и сам виноват, чувствовал, что должность заместителя командира полка условная. На меня все повесили, но решил гвардейцев обучить, чтобы седины свои не позорить. Порядок навел, а нас перекидывают в столицу, на охрану императрицы. В жизни не собирался при дворе ошиваться, а пришлось! Тьфу! – сплюнул он себе под ноги и поморщился.
– Но это же не менее важное дело, чем на границе ошиваться. Да и время сейчас смутное, в столице от тебя пользы больше будет, – не согласился я с ним.
– Да все понимаю, – махнул он рукой и разлил по бокалам коньяк. – Однако скучно мне тут, расфуфыренные дамы и их кавалеры с орденами и медалями, которые врага-то близко не видели, а указывают боевому офицеру, как и что делать. Обидно!
– А ты, значит, знаешь, как резиденцию охранять? – задаю вопрос и вижу, что он нахмурился.
– Ты про что это?
– Есть информация, что готовится покушение на императрицу, – сказал я, но он меня перебил:
– Эка новость! Да на Ольгу Николаевну не проходит и дня, чтобы не ходили слухи о покушениях. Иногда они имеют под собой основание, но чаще – треп за бутылкой!
– Петр Евграфович, на этот раз все серьезнее, – покачал я головой и выложил перед ним листовку распутинцев.
Полковник прочел, брезгливо поморщился, потер щеку в задумчивости, а потом спросил:
– Ларионов подослал?
– В какой-то степени, – уклончиво ответил я, но под насупленным взглядом полковника решил пояснить: – Вениамин Николаевич рассказал, что ты с полком охраняешь резиденцию, попросил взглянуть свежим взглядом на защиту и поискать слабые места.
– Шельма, – процедил мой учитель, но без гнева, а с уважением. – Листовку он тебе дал?
– Нет, у распутинцев подобрал, там таких множество отпечатали, что говорит о серьезных намерениях.
Полковник задумался, закурил и, поднявшись, стал медленно прохаживаться взад-вперед. Вот он вернулся к столу, загасил окурок и посмотрел на меня:
– Иван, ты же понимаешь, что гвардейский полк – это не охранители и рассчитаны на показуху да всякую шелупонь отгонять. При серьезном подходе к делу мои ребятки вряд ли врага остановят, если случится не открытое противостояние.
– Так и не нужно останавливать, требуется не допустить до такого, – ответил я, а потом дополнил: – Если на охраняемую территорию никто проникнуть не сможет, то…
– Ваня, да ты-то сам там был?! Поток людей, генералов и министров со слугами, шастают туда-сюда, я уже молчу о различных просителях и дипломатах! А обслуга?! Народу прорва! Не понять, кто и с какими намерениями! Подозрительных или тех, у кого нет приглашения и не занесен в списки, мы, естественно, задерживаем и передаем жандармам, но… – махнул он рукой. – Неблагодарное это занятие.
– Пробраться на территорию резиденции невозможно? – уточнил я.
– Сделали все, чтобы затруднить подобное, – потер переносицу Петр Евграфович. – Шельмец Ларионов, как всегда, прав, стоит на охрану со стороны взглянуть. Когда пойдешь? – сделал неожиданный вывод полковник.
– Могу прямо сейчас, – пожал я в ответ плечами. – Чего откладывать? Только ты меня незамеченным выпусти, не хочу, чтобы за мной люди ротмистра увязались.
– За тобой следят люди ротмистра? – удивился Петр Евграфович.
– Не следят, охраняют, – признался я. – Давай об этом потом поговорим, время не будем терять.
– Хорошо, – погладил ус полковник. – Иди за мной, но потом все расскажешь.
– Договорились, после резиденции сразу к тебе приду, – ответил я ему и, жуя на ходу чебурек, отправился за полковником.
Как и предполагал, запасной выход у Еремеева имелся, и, подозреваю, не один. Легко сдвинув в сторону доски забора, полковник указал мне на соседский участок, предупредив, что собак там нет, а если встречу старушку, то должен от него поклон передать. Огородами я и ушел, никого не встретил, правда, пришлось доски в заборе отрывать, чтобы на улицу попасть, – Петр не объяснил, как с соседского участка выйти. На всякий случай пропетлял по тихим улочкам, проверяя, нет ли хвоста. Люди ротмистра или Анзора могли предусмотреть такой финт ушами, но подозрительных личностей не заметил. До резиденции императрицы добираться на своих двоих далеко, а брать пролетку рискованно, но деваться некуда: поймал извозчика и отправился в путь. За квартал до резиденции с извозчиком рассчитался и пошел осматриваться.
Нет, конечно, красиво все обустроено, за коваными решетками разбит сад, виднеются строения резиденции, гвардейцы исправно несут дозор. Однако кроме главного входа насчитал еще трое ворот и аж семь калиток! И это если не считать, что в паре мест легко можно на территорию резиденции попасть. В одном месте липа растет в нескольких метрах от забора, а своей кроной находится уже на территории резиденции. А в другом месте кто-то выломал кованый прут от забора и даже досточки подложил, чтобы удобнее проходить было, там тропинку целую вытоптали. Ну кто тут ходит и зачем – понятно, за забором стоит конюшня, а через дорогу харчевня расположилась. Голову дам на отсечение, что конюхи из резиденции в этой забегаловке частые гости. Н-да, ночью тут можно слона провести, и никто не заметит. Утрирую, конечно, но предпосылки есть. Хреново, а патруль за почти час обход сделал один раз, да и то гвардейцы моей персоной не заинтересовались.
