Над горами на востоке сгустились темные тучи. Ветер посвежел и сдувал ей на лицо черные пряди. Натайра глубоко вдохнула. Она любила ветер. Он был неистовым и свободным, какой она всегда хотела быть, и к тому же обладал грозной силой.
Натайра отпустила поводья и раскинула руки. Ее накидка развевалась и, казалось, хотела приподнять ее, как будто давая ей крылья.
Она снова посмотрела на девушку, которая закуталась в шаль, потому что ледяной ветер пронизывал ее насквозь.
Натайра по приказу Фингаля отвела пленницу в ее комнату, чтобы перед отъездом дать ей возможность собрать свои немногочисленные пожитки.
Фингаль был очень недоволен тем, что вынужден был уступить требованиям близнецов в отношении девушки из клана Кэмеронов, но теперь она стала их пленницей, а не пленницей Маклинов.
Тем не менее, по его словам, он хотел обсудить свои требования в отношении девушки с Каталем. Вот только из-за повторных инцидентов на границе он не приехал с остальными, и Фингалю пришлось пока остаться при своем.
Натайра презрительно наморщила нос. Неужели старому лорду нравились молоденькие девочки? Это впечатление усилилось еще больше, когда он в самом деле попросил Блэра сопровождать пленницу и обеспечить ее безопасность до тех пор, пока он не сможет договориться с Каталем.
Натайра вздернула подбородок и выпрямила спину, повернувшись к мужчинам. Она устала размышлять об этой ничтожной девчонке, а вместо этого хотела узнать, что происходит у Стюартов. В конце концов, до нее уже доходили слухи о тех, кто хотел бы, чтобы Каталя на посту главы сменил Дункан.
Эти рты нужно было заткнуть! Только Каталь был рожден главой клана! Только ему принадлежала вся ее любовь и привязанность.
В ее жизни никогда не было другого человека, которого она бы так уважала, которому доверяла и для которого что-то значила.
Мачеха ненавидела ее и заставляла чувствовать это каждый день своей жизни, пока Натайра не смогла отравить женщину, которая не была ей матерью. Ни единого дня она не раскаивалась в этом поступке.
А ее отец, великий Грант Стюарт, был дьяволом, достойным презрения, который брал многих женщин против их воли. Ее собственную мать, многих служанок и даже мать Дункана и Дугаля. Убить его она не посмела. Но Натайра была рада, когда он умер.
Только Каталь, ее брат, до сих пор не подозревавший, что у них не одна мать, всегда был рядом с ней, зачастую оберегая от побоев этой озлобленной женщины. За это она его и любила. Он должен был оставаться главой клана, она бы не вынесла снова быть во власти другого человека. Ради Каталя она готова была пойти на любые жертвы.
Ее мысли переключились на Аласдера, чью любовь она уже принесла в жертву. Теперь ей уже нечего было терять.
Темнота уже опустилась на холмы, когда Пейтон и Кайл вернулись после работ над оградой на пастбище. Они стояли в грязи по колено, когда рыли ямы для заборных столбов и вбивали туда длинные деревянные колья. Нужно было построить еще несколько километров ограды, чтобы окружить выкорчеванный лес и согнать туда скот еще до зимы. Раньше заборы никогда не были нужны, но после всех бед прошлого года это было самым разумным. Кайл громко причитал, когда они вошли через ворота во двор замка.
– Мои руки все в волдырях. Завтра я не смогу держать даже ложку.
Пейтон посмотрел на мозоли на собственных руках и вынужден был с ним согласиться. Вбивать грубые колья в землю было тяжким трудом. Легкий румянец проступил у него на щеках, когда он подумал, что, возможно, сможет попросить Сэм ухаживать за ним.
– Неужели Стюарты уже ушли? – прервал его мечтания вопрос Кайла.
– Что ты сказал?
– Я весь день с нетерпением ждал прекрасного праздничного ужина, но Стюарты, по всей видимости, уже ушли. Поэтому отец наверняка просто достанет жареную селедку, – недовольно буркнул он.
Пейтон огляделся. В самом деле, не было видно и волкодавов, которые в последние дни заполонили двор.
Их сапоги оставили грязные отпечатки на каменном полу, когда они вошли в холл. Здесь тоже было тихо. За игрой в карты сидели только двое слуг и молодой помощник кузнеца. Они на мгновение прервались, когда вошли братья, поприветствовали их и снова вернулись к игре.
Ужин они пропустили. Неудивительно, что после него все разошлись по своим комнатам. В зале было холодно и зябко, даже Пейтон замерз, на икрах которого все еще была мокрая грязь.
На мгновение он задумался, не нанести ли Сэм визит в ее комнату, но пришел к выводу, что в его виде не удастся произвести впечатление на женщину. К тому же он не взял с собой подарок, который был приготовлен для нее в его комнате.
– Так, я не лягу спать голодным, вот что я тебе скажу, – продолжая браниться, Кайл направился к двери, ведущей на кухню. Пожав плечами, Пейтон последовал за ним.
На кухне было приятно тепло, и Кайл без промедления взял буханку хлеба, масло и горшок с медом. После этого он заглянул под каждую крышку, чтобы найти еще вкусностей. Обнаружив похлебку из говядины с овощами, он удовлетворенно кивнул, зачерпнул ее половником в миску и передал Пейтону, который тем временем уютно устроился в углу на деревянной скамье.
Только после того, как на тарелке Кайла скопилось целое множество разнообразных блюд, он наконец остался доволен и тоже сел. Пейтон усмехнулся, приподняв брови.
– Что? Я еще расту, – защищался Кайл, ломая хлеб на мелкие кусочки и макая их в похлебку.
– Ты уже выше отца на целую голову. Если ты съешь все это, то разрастешься только вширь.
– Amadain! – ругательство и целенаправленный толчок ногой под столом послужили Пейтону ответом.
Они молча опустошили свои тарелки, и только когда Пейтон встал, чтобы налить кружку пива, Кайл спросил:
– Почему ты связался с этой Самантой?
Пейтон налил темную жидкость прямо из бочки в кружку.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он.
– Не валяй дурака. У меня же есть глаза.
– Тогда тебе не нужно ничего спрашивать.
Пейтон пожалел, что налил себе столько пива, потому что теперь ему придется стоять и отвечать Кайлу, пока кружка не опустеет. Он сделал большой глоток.
– Она красивая, – бесхитростно сказал Кайл.
– Ага.
– И хорошо пахнет, – продолжал младший.
Пейтон поднял голову.
– Откуда ты знаешь это?
Кайл усмехнулся:
– Неправильный ответ. Правильно было сказать – «Понятия не имею». Кроме того, ты должен был хотя бы попытаться подавить ревность в своем голосе.
Пейтон молчал. Он не стал бы врать Кайлу. Но при этом он не собирался обсуждать свои чувства с братом.
