– Заседание военного трибунала Западного фронта, под председательством корпусного военного юриста Могилевского, в составе комиссара третьего ранга Цанавы и бригадного комиссара Жиленкова, объявляется открытым. Прошу всех сесть. Слушается дело о массовом отказе от выполнения задания командования фронтом командным составом 13-го гвардейского отдельного разведывательного истребительного авиационного полка ВМФ. Подсудимые, прошу встать! Вам понятен смысл предъявленного обвинения? Имеются возражения?
– Имеются.
Неугомонный Петр представился.
– Во-первых, ни о каком массовом отказе и речи быть не может. Никто не отказывался от исполнения задания. Требовалось обеспечить его выполнение. Заявка на необходимое снабжение была выписана и отдана по радиостанции четыре раза: из Ленинграда, дважды с аэродрома Сляднево и еще раз с аэродрома Липицы. Имевшаяся на момент вылета из Ленинграда пленка для фотоаппаратов АФА-И1 была полностью израсходована в первом вылете. Теперь, чтобы скрыть собственное разгильдяйство и срыв исполнения поставленной боевой задачи, на скамье подсудимых оказались командир полка, командир эскадрильи и все командиры звеньев первой эскадрильи. Которые перед этим выполнили задание и доставили в штаб фронта данные о противнике.
– Командование не удовлетворено полученной информацией и требовало совершить повторный вылет, – спокойно парировал комиссар ГБ Цанава.
– Вы уж извините, товарищ комиссар третьего ранга, я по памяти, но цифры точные. Длина маршрута – 365 километров, путевая скорость на маршруте – 550 км/час, время на маршруте 39 минут 49 секунд. Каждая пленка имеет 12 кадров. С высоты 500 метров создается кадр длиной 3,97 и шириной 6,3 километра при минимальном фокусе. Все данные об этом есть в техническом описании камеры АФА-И1. Там же написано, что максимальная техническая скорость съемки – 2 кадра в минуту или 6 минут полета, или работа семи камер в течение всего полета. Предпочтительнее использовать восемь камер, чтобы была возможность наложить изображения концевых кадров друг на друга. То есть имеющегося запаса пленки хватало, чтобы произвести аэрофотосъемку всего маршрута шириной 6,3 километра. Именно поэтому я и принял решение вылетать на разведку и выполнить приказ комфронта, несмотря ни на что остальное. Для съемки полосы шириной 50 километров, как требует сейчас командующий, требовалось выстроить все восемь машин строем фронт, с расстоянием между ними 6 километров. В этом случае эскадрилья смогла бы снять около 48 километров фронта или тринадцать процентов маршрута. То есть для выполнения задания требовалось выполнить восемь полетов, не потеряв при этом ни одной машины, при условии того, что прикрыть восемь машин, находящихся на таком расстоянии друг от друга, шестью оставшимися без пленки самолетами было бы невозможно. Противник обладает на этом участке фронта абсолютным превосходством в воздухе и мощной противовоздушной обороной. Компактное построение в этих условиях – единственное, что помогло выполнить задание, несмотря на повреждение трех машин из четырнадцати. Приказ повторить вылет был технически невыполним по двум причинам: до окончания светлого времени суток оставалось два часа, а пленок для работы камер на площадке приземления не было, наша заявка на них ни командованием авиацией фронта, ни авиацией флота не была выполнена. Разведотдел фронта, как заказчик, не выполнил этих расчетов и не учел погодные условия, в которых пришлось работать эскадрилье. Потеря из-за огневого воздействия трех машин и трех летчиков ослабляла и без того слабое прикрытие группы фотографирования до предела, так как за первые 18 минут полета освобождаются только две машины из трех, так как на головной машине лежит ответственность отбивать лобовые атаки противника, он лидирует группу, и по нему ориентируются остальные летчики. Противник был уже настороже, так как атаки в конце полета значительно возросли, противник понял, что мы не просто так находимся над линией фронта. И последнее: 13-й гвардейский ОРАП специально создавался маршалом Буденным для разведки «способом Ночных», с применением новейших РЛС «Наяда». Наибольших успехов полк добился, именно используя новые способы обнаружения целей и проведения разведки. Но, пользуясь служебным положением, некоторые начальники стали его перебрасывать с места на место, без учета технической составляющей обеспечения его работы. Без техники, без которой эффективная работа полка невозможна. Полным составом самолетов, 64 штуки, за два полета задание командования могло быть выполнено. Но половина полка осталась на Ленинградском фронте, там же находится и вся материальная часть. Полк поставили в условия, когда выполнение любого задания сопряжено с высокой вероятностью его срыва. Намеренно или нет – это решать не мне. Но ВВС флота лишилось мощного и надежного средства ведения войны. Проведенные полком операции сами за себя говорят об этом: враг был остановлен под Черниговом, что дало возможность предотвратить разгром и окружение частей Юго-Западного фронта, предотвращен разгром флота под Ленинградом, полк, во взаимодействии с кораблями Балтфлота, отбросил 18-ю армию немцев от Стрельны и Петергофа и дал возможность 42-й армии вернуться на позиции у реки Ижора, оказал помощь в деблокировании города Ленинграда. Сегодня днем войска Невской группы войск фронта соединились с Волховской. Вызывали к командующему всех по одному, и каждый принимал решение самостоятельно. Так что категорически возражаю против такой формулировки обвинения.
Цанава придержал руку председателя, который хотел заткнуть Петра.
– Пусть говорит, а я пока его цифры проверю, – сказал он с небольшим акцентом и продолжил двигать карандашом по бумаге.
– Почему в полку было так мало пленки?
– Полк выполнял задание комфронта генерала Жукова на южном побережье Ладоги и обеспечивал ПВО и разведку на участке прорыва блокады. Две из трех эскадрилий базировались в Борисовой Гриве, там же находилась большая часть оборудования и личного состава взвода фоторазведки. Самолеты первой эскадрильи базировались на аэродроме Лисий Нос с задачей защиты флота от авиации противника. Генерал Жуков, по прилету в Москву, решил забрать полк себе, но мы армии не подчиняемся, это полк ВМФ. Полк разделили, первую эскадрилью и ее техсостав отправили сюда по приказу Ставки. А две эскадрильи оставили на Ленфронте. Первая эскадрилья на разведку вылетала восемью машинами две недели назад, провела первую разведку участка прорыва. Поэтому на восьми машинах пленки не было совсем. И аппараты были сняты. Здесь нам дали неподготовленный полевой аэродром, обычное озимое поле. БАО и техники на нем не было. Снабжения и питания – тоже. Бензин мы достали через Калужский горком и отработали всю пленку, которая была. Повторить вылет мы не могли. И нас отдали под суд.
– Командующий подчеркнул, что вы его назвали нецензурным словом! – вставил корвоенюрист.
– Цензурным, чудаком назвал, уточнил, что на букву «М», чтоб чужие победы не присваивал.
Дело чуть не испортили остальные участники действа, оказывается, все они оказались на скамье подсудимых, неправильно отвечая на вопрос Жукова: «Кто, по вашему мнению, удержал и деблокировал Ленинград». Все ответили: «Флот и мы».
– Вы тоже так считаете?
