– Ничего не обрушится? – с сомнением уточнил Иван Андреевич, поглаживая вспотевшую лысину.
– Если быстро все сделаем, то не успеет, – предположила я. Эта фраза и послужила сигналом к действию.
Мы с Ленкой хотели попробовать поднять станок лишь совместными усилиями – мало ли, вдруг получится. На деле же мы не смогли оторвать его от пола даже на сантиметр.
– Иван Андреевич… – взмолились мы. Он присоединился к нам и встал во главе. Таким образом, я оказалась посередине. Хотелось бы верить, что центр тяжести станка будет не на мне.
– Начали! – скомандовала Ленка.
Работу грузчиков должны оплачивать щедро. Это я поняла сразу, только не смогла сформулировать из-за придавившей тяжести. Позже я подсчитала, что при весе груза под семьдесят килограммов, на каждого из нас приходилось больше двадцати килограммов. Плечо, на которое опустился груз, неимоверно болело, острые металлические детали грозили сломать кость.
– Вперед, – раздался придушенный голос подруги. Мы двинулись, пошатываясь, пока одна из гантелей не отвязалась и не грохнулась. Нести стало немного легче, и мы вновь пошли, возможно, несогласованно, потому что процессия трепыхалась как-то не одновременно.
Описав круг ада по мастерской, мы столкнулись с новой проблемой: как поставить станок на место? Про его законное место мы уже не думали: хотелось просто поставить его куда-нибудь.
– Опускаем осторожно, – раздался голос Ивана Андреевича, хоть и уставший, но не придушенный.
Командовать легко. Потому-то многие рвутся в командиры и начальники. На мой взгляд, власть нужно сделать непрестижной. Чтобы она заведомо несла в себе неприятности. Тогда бы в нее не рвались. Властителями были бы только люди, искренне желающие добра миру и его обитателям, готовые за это даже пострадать.
А еще я заметила, что чем меньше власть, тем сильнее человек ею упивается. Даже если он руководит группой нелегальных наемных сотрудников, начальник приходит в полный восторг от самого себя и от того, что у него в подчинении есть хоть кто-то. Мне довелось поработать оператором на телефоне в одной фирме, оказавшейся мошеннической. Наша начальница, всего на пару лет старше меня, получала удовольствие от своей командирской роли, покрикивала на группку отчаявшихся людей, которым нужна была работа, и демонстрировала признаки восхищения собой в клинической стадии. Неправ будет тот, кто решит, что она была единичной в этом роде. Мой опыт работы утверждает, что нет людей несноснее мелких начальников.
Подобную роль взял на себя Иван Андреевич, когда велел опускать станок, ничего не сказав, о том, как это сделать. Руки ныли, плечо, видимо, разрослось и ощущалось огромным и насквозь больным, брюшной пресс тоже подустал. Пришлось медленно присесть и деликатно сгрузить станок на пол.
Ленка осталась сидеть на полу, а я сумела встать, но ноги согнуть не смогла бы. Иван Андреевич остался единственным более-менее бодрым человеком, но и то запыхался. Лысина покрылась мелкими капельками пота, а лицо покраснело.
– Ну как? Довольны? – спросил он.
– Трудное это дело, трупы таскать, – ответила я, чувствуя мерзкую дрожь в коленях. – Переносчики должны были вымотаться. Не знаю, как они дотянули до конца экзамена. Я уже хочу вырубиться.
– Может, мертвые люди имеют более удобную форму, чем станки, да и вообще помягче будут? – вяло предположила Ленка. Какие-то жалкие двадцать килограммов металла выдавили из нее жизненные силы.
– Хочешь попробовать таскать людей? – уточнила я.
– Уже нет. Не сегодня, – устало пробормотала коллега.
– Если опыт окончен, то надо отнести инвентарь обратно в зал, – напомнил трудовик, скрестив руки на груди. Деликатный намек, что пора бы и честь знать.
После того, как мы вернули снаряды, Ленка наотрез отказалась идти в кабинет и куда-либо вообще, потому что ноги у нее плохо гнулись. Мы сели на лавочке на первом этаже недалеко от кабинета директора. От последнего я по привычке скрывалась где попало, так как отсутствие медицинской книжки в первые дни работы нервировало его, а он своими напоминаниями нервировал меня. Поэтому соседство с высоким начальством меня все еще напрягало.
– Итак, по итогам эксперимента мы делаем вывод: Переносчиков должно быть как минимум трое, – заключила я. – Вдвоем мы бы не протащили станок, значит, Переносчики тоже не преуспели бы в своем деле. Тем более что им нужно было действовать быстро.
– Твоя правда. Три человека, способные быстро перемещаться и достаточно сильные, чтобы впоследствии ничем не выдать ни своей усталости, ни своего психического состояния, – сообразила Ленка. – А главное, они доверяли друг другу. Значит, были знакомы раньше, а в данном случае преследовали общую цель. Крайне маловероятно, чтобы в числе Переносчиков оказались люди из разных школ. Представь: приходит к тебе незнакомая тетка, вытаскивает из аудитории и трагичным шепотом просит помочь отнести труп куда подальше. Другое дело, если она хоть немного тебе знакома.
– Теперь нужно выяснить, могли ли это сделать наши, – предложила я. – Вдруг наши имеют друзей в других школах?
– Хочешь сказать, проверить возможность, – особое ударение Ленка сделала на последнем слове. – Какое же тяжелое дело, эта переноска трупов… И какие должны быть надежные друзья, чтобы трупы с ними таскать.
Она вытянула ноги и бессильно свесила руки.
– Наши в основном сидели в коридоре, а вот люди из другой школы всей толпой торчали в аудиториях, – продолжила она. – Черт побери, это мне совсем не нравится!
Тон ее не вязался с видом жертвы катастрофы, сидящей на обочине в ожидании помощи.
– Из аудитории просто так не выйти. Нужно заменить выходящего кем-то из коридорных, – лихорадочно бубнила она. – Аудиторные не могли сами наткнуться на труп и тем более сговориться его переносить. У них не было свободы передвижения. Минута-две на отсутствие, не более того. Организоваться самостоятельно они бы не успели. Значит, если задействованы люди из другой школы, их должен был кто-то собрать. Тот, кто может ходить по аудиториям, не вызывая подозрений.
– Начальство…
– Оно самое, – скривилась подруга. – Если я когда-нибудь захочу написать диссертацию по негативно окрашенным словам, слово «начальство» будет первым примером.
– Не отвлекайся.
– А ты не одергивай меня, как распоследнего ученика. Значит, начальству нужно было собрать исключительно проверенных людей. И кого-то поставить на их место ради камер, пока они носят покойника. Задача сложная. Долгое отсутствие аудиторного вызовет подозрения на записях камер, а их будут просматривать внимательно и с секундомером в руках.
– Долгое одновременное отсутствие нескольких аудиторных вызовет огромные подозрения, – развила мысль я. Еще вопрос, в каком виде они вернулись бы в кабинеты. Потные, нервные, напуганные. У нас, например, налицо полное физическое истощение.
– Значит, аудиторные в полном составе отпадают, – заключила Ленка.
