Из-под двери кабинета показалось пламя. Полиция испугалась сильнее начальства и вызвала пожарных. Наша новенькая учительница математики Инна Сергеевна, с неработающей рукой после артобстрела на родине, при виде пожара спокойно и деловито принесла огнетушитель, но никто не знал, какой эффект получим от его реакции с хлором, поэтому использовать не стали. Вместо энергичного сопротивления стихии мы позорно сбежали на первый этаж.
Специалисты осмотрели кабинет. Избранный метод убийства был поистине страшным: бутылка с хлором, синтезирующимся прямо в ней по реакции взаимодействия двух веществ, должна была лишить нас возможности дышать и двигаться. Влетевшая следом бутылка с напалмом сожгла примерно четверть кабинета. Линолеум придется менять, равно как и несколько парт.
Я даже не задумалась, почему преступник не поступил проще, бросив только напалм. Ответ прост: нужно было перекрыть доступ в кабинет кому угодно, и тем, кто тушит пожар, и тем, кто пытался бы пробраться к нам на помощь. Ведь никто физически не сможет войти в помещение, заполненное хлором. Задохнется и даже потеряет сознание на пороге.
Сущий дьявол этот наш преступник.
Разумеется, территория перед окном была осмотрена. Мы жались поближе к полиции, когда выходили на улицу. Понимали, что это глупо, потому что именно сейчас нам ничто не угрожало, но страх был сильнее.
Уже на улице выяснился один загадочный момент: поскольку земля была перекопана в рамках подготовки к посадке цветов, по ней невозможно было пройти, не оставив следов. Территория для клумб тянулась от здания до тротуара. Асфальт находился на расстоянии тридцати метров от окна. Выходит, наш убийца силен в прицельном метании чего попало. Полиция была озадачена. Но если они могут размышлять, не особенно ограничиваясь во времени, то мы с Ленкой понимали, что на этот раз нас просто зажали в угол. Тем более что майор заявил о том, что химическая атака не связана с действиями экзаменационного убийцы. Полагаться придется только на собственный интеллект. Как это безнадежно.
– Он знает физику и химию, умеет их применить. Он использовал синильную кислоту, нейротоксин и пушку Гаусса – этого недостаточно, чтобы вы признали его способности по этой части? – максимально вежливо спросила я.
– Дело в том, что район был оцеплен сразу после того, как вы мне позвонили. Один наш сотрудник видел ребенка лет четырнадцати, бегущего от школы. Более того, он его узнал.
– Кто это?!
– Гаврилов. Высокий, худой, волосы светлые… Знаете такого?
– Как не знать, я ему два поставила за четверть.
– Видимо, напрасно, – успокаивающе произнес майор. – К нему сейчас должны приехать инспектор по делам несовершеннолетних и социальный работник.
– Вы и вправду думаете, что это Гаврилов сделал? – с нажимом спросила Ленка. – Да у него ума не хватит сделать смесь для получения хлора и тем более для зажигательной смеси.
– Знаете, в Интернете можно найти много рецептов всякой мерзости, – мягко возразил майор.
– Да он вряд ли умеет читать, – предположила я. По крайней мере, на моих уроках, он не мог похвастаться умением отличать буквы друг от друга.
– Тем не менее, его видели бегущим от вашей школы и даже опознали – ну, скажу честно, у нас его все отделение знает.
– Все равно не убедили, – покачала головой Ленка. – Он не чемпион в метании, чтобы бросить две бутылки с такого расстояния и попасть куда надо.
– На допросе все выяснится. Пока что подпишите протокол, ага, «с моих слов записано верно» и росчерк. Спасибо.
– Можем идти? – уточнила я.
Нас отпустили (напрасно, ведь любому дураку ясно, что опасность не миновала), и мы пришли в полное смятение. Если за нами следит убийца, то, если мы пойдем по домам, он поймет, где мы живем. Если же мы направимся в более людное место, возможно, удастся оттянуть очередное покушение. Выбор места пребывания решился сам собой. Вокруг школы, несмотря на близость центральной площади, были крайне немноголюдные дворы. Мы шли как два параноика, постоянно оглядываясь и меняя скорость ходьбы.
– Как думаешь, что он предпримет? – спросила я шепотом.
– Хочешь, чтобы я предсказала очередную безумную затею? За кого ты меня принимаешь?
Мы сели на лавочку возле фонтана. Никакой тени не предполагалось, солнце палило вовсю. Если убийца нас не прикончит первым, то мы сами умрем от перегрева и от страха. У меня тряслись руки, будто я на пианино играла. Вечно меня колбасит после покушений. Трусиха.
– Так и будем сидеть до вечера? – мрачно уточнила Ленка, стирая со лба огромные капли пота.
– А куда деваться? Идти куда-либо мне страшно.
– Можно пойти вон в ту забегаловку.
Действительно, этот вариант не приходил в мой пропеченный мозг.
Вопросы собственной безопасности мы решали за стаканчиками кофе. К концу второго часа посиделок на нас стали коситься продавщицы, потому что пустые стаканчики, поставленные один в другой, образовали внушительную пирамиду.
– Если Марина Павловна права, то нужно проверить причастность наших. Как – не знаю.
– Все опять упирается в вопрос связи с начальством, – поправила меня Ленка. – Даже если наши и сделали синильную кислоту в пункте проведения, то кто им открыл кабинет химии?
– Могли взломать. Могли украсть ключ с вахты и потом вернуть обратно. Мог подойти чей-то ключ. Необязательно было впутывать руководство. И вообще – наши способны на многое. Предугадать невозможно.
– Тоже вариант, – вздохнула Ленка, – и подозревать некого. Это могли сделать даже аудиторные по просьбе Ирины Владимировны. Позвала человека на минуту, он сделал ей синилку – минуты хватит – и ушел обратно в кабинет.
– Опять начальство замешано… А что думаешь по поводу покушения в подъезде?
– Теряюсь в догадках. Но показательно то, что толкавшая не извинилась. Тетки средних лет редко бывают такими, чтобы сбивать с ног и молча бежать дальше.
На этом мы обе замолкли. Ленка пошла заказывать еще кофе, а я откинулась на спинку пластикового стула и скрестила руки на груди. Ни дать ни взять Наполеон после поражения, который отдает приказ об отступлении. Кстати об отступлениях и поражениях!
– Возможно, стоит уехать из города на пару дней, – предложила я очередную идею, когда Ленка вернулась с пластиковыми стаканчиками, из которых шел пар, как из трубы котельной.
– Куда именно? И подписка о невыезде тебя не смущает?
– За взятку можно не смущаться ничему и никогда. У тебя есть родственники в других местах?
– В Казахстане и Эстонии. Не вариант мне туда катиться. И как я объясню свой визит? Прячусь от убийцы, надеюсь, до вас он не доберется?
– Можно просто снять квартиру за пределами нашего города.
– А если преступника никогда не поймают? Вечно мыкаться по родственникам и друзьям?
