– Нужны еще снаряды. Машин-то три, – пояснила Ленка, не поднимая головы от скручиваемого снаряда.
– Что ты на меня так смотришь?
– Купи еще каши. А я пока посижу с тем, что получилось, скомкаю поплотнее.
– Можешь написать на снарядах «На Управление».
– Обязательно, – усмехнулась подруга, заворачивая газету потуже. – Купи кашу такую, чтобы пакет не рвался, а то сыпать неудобно. Лучше всего в картонной коробке. И если останется, я ее домой заберу.
Вопрос наличия каши был для Ленки животрепещущим, поскольку ее мама недавно перенесла серьезное заболевание пищеварительного тракта, и врачи приговорили ее к питанию кашками.
Следуя инструкции, я пробила все на той же кассе пачку каши в картонной коробке. Не знаю, в какой форме кашка насыпана в упаковку, возможно, в форме пыли, но она лезла из малейших щелей коробки. Заметила я это только на улице, на полпути к Управлению, пакета с собой не было, и я решила донести коробочку в руках, чтобы не пачкать сумку.
Именно в этот момент погода решила, что с нас хватит штиля, и подул легкий ветерок. В результате я была покрыта кашей от груди до колен; окружающие тоже немного присыпались. Чем быстрее я шла, тем энергичнее сыпалась каша. За мной тянулся целый шлейф этой всепроникающей субстанции. Попытки повернуть коробку так, чтобы из нее не сыпалось, приводили к противоположному эффекту. Родители когда-то рассказывали, что в детстве я частенько закатывала истерики при виде каши. Сейчас, похоже, детство вернулось.
– Ты в песочнице валялась? – с недоумением спросила Ленка, увидев, что мой внешний вид резко изменился за эти пять минут.
– Нет, это твоя каша летит, как прах покойника! – заявила я, вручая Ленке коробку. Ее внешний вид тут же приблизился к моему. – Бери сколько угодно этой каши. Я даже приплачу, чтоб избавиться от нее.
– Половины как не бывало, – констатировала Ленка, заглянув в пачку. – Ты вообще хлопья купила!
– Ты же просила покупать прежде всего в коробке!
– А ты видишь разницу между кашей и хлопьями?
– Съедается это все одинаково быстро, – увильнула я.
– Тут мало того, что насыпаны хлопья, так они все раздавлены и пакет внутри разодран… – констатировала Ленка, заглянув одним глазом в коробку, – тебя вообще никуда отпускать нельзя. То в лужу крови влезешь, то труп найдешь, то весь район засыпаешь кашей.
– Делай уже снаряды, а то все управленцы разъедутся, не обстреляешь потом.
– Слушай, пока вспомнила, у нас дома опять каша кончилась, а маме после операции нельзя поднимать тяжести. Она сама не купит…
Я уже догадывалась, к чему она клонит, но поверить в это было сложно.
– Я тебе дам денег, купи еще пару пачек. И не надо на меня так смотреть, я же твоей бабушке подарила костыли моего дедушки!
Я скрипнула сухой кашей на зубах и ушла обратно в магазин, где моему приходу обрадовались охранник и все та же кассир, которая перестала засыпать на рабочем месте. Мои потребности в каше ее сильно удивили, но комментировать их она не стала. Напоследок даже сказала «приходите еще». Да боже упаси.
Ленка скрутила восемь снарядов. Количество продуктовой пыли, покрывающей ее ноги, возросло. Если у меня была усыпана середина тела, то у нее все скопилось на щиколотках. Это вызвало ее закономерное недовольство.
– Начинаем? – спросила я, чтобы отвлечь ее от ворчания.
– Эх, как давно я не занималась этим… – с явной ностальгией в голосе произнесла подруга.
С этими словами она размахнулась, швырнула кашу, завернутую в газету, прямо в один из синих автомобилей, но промахнулась. Снаряд смачно шлепнулся в пыль. Вторая попытка окончилась тем же, зато следующие были удачнее – Ленка неплохо пристрелялась. Нам удалось задеть самый подозрительный автомобиль с окошками, которые даже мне казались мелкими. Взвыла сигнализация.
И тут мы поняли, что прятаться по сути негде! Напакостили, а скрыться негде. Вот что значит недостаток опыта.
– Прячься за дерево! – скомандовала Ленка. Мы рванули к толстому дубу с раскидистыми ветвями.
– Выходит! Смотри! – прошипела подруга.
Цокотуха в светло-зеленом платье без рукавов, подчеркивающем ее плохую осанку, вышла на ступеньки запасного выхода. Она была всего в тридцати-сорока метрах от нас. Суточная норма адреналина выработалась в моем организме за несколько секунд. Ленка судорожно прижимала к себе сумку с кашей, как будто та защитит ее от гнева возможного убийцы.
Цокотуха подняла с земли наш снаряд и огляделась в поисках хулиганов. Я ощутила, как растет давление в кровеносных сосудах, как усиливается сердцебиение и поняла, что до инсульта осталось немного.
Снаряд полетел в мусорку, а наблюдаемая вернулась обратно в здание. Платье скрадывало ее фигуру спереди, зато обтягивало небольшой горб. Видимо, про нее говорится, ничего, что грудь впалая, зато спина колесом.
– Остальных будем проверять? – спросила я охрипшим голосом.
– Думаю, главное мы выяснили. Она будет самой подозреваемой, раз у нее такой автомобиль. Но и остальных проверить не мешает. Кто знает, что еще вскроется.
На этот раз я стояла за дубом и держала сумку Ленки, а она прицельно обстреливала автомобили. Результат был таков: владельцем еще одного подозрительного автомобиля оказался директор пункта проведения нашего злосчастного экзамена! Хозяином третьей машины оказался некто очень щеголеватого вида, одетый в костюм и галстук, несмотря на жару, возможно, начальник Управления, если судить по напыщенному виду.
Обстреляв машины начальства, мы поняли, что отсюда надо уходить и побыстрее. У нас был еще один пункт программы: нужно было проверить, есть ли машина у Дарьи Романовны, поэтому мы направились к остановке. Если бы мы знали, что убийца уже двигается за нами, мы бы избежали множества проблем! Но мы были нервными, уставшими, изжарившимися и выскребали из самих себя остатки каши, поэтому невнимательность простительна.
Путь на остановку занял не более пяти-семи минут. Поскольку Управление находилось в центре города, время было рабочее, поэтому мы не подозревали, что за нами ведется слежка. Мы были искренне уверены, что подозреваемые еще на работе.
Как можно быть такими наивными, когда мы работаем учителями! Единственное оправдание это то, что мы неопытные учителя.
Мы хотели рассказать майору о проведенном наблюдении, вернее, этого хотела я. Ленка заартачилась, считая, что полиция не примет в расчет добытые с помощью каши сведения и уж тем более не станет привлекать Гаврилова к нелегальному опознанию машины.
– Сама посуди, у них нет оснований подозревать Цокотуху. Даже если у нее синяя машина, то официально из этого ничего не следует.
– Гаврилов может попытаться опознать в Цокотухе того, кто бежал садиться в синюю машину, – предложила я.
