Мы с Ленкой радостно ерзали на сиденьях, зная, что дело окончено, Ирина Владимировна тоже была настроена не очень серьезно.
Частный сектор начинался через пару сотен метров. Мы въехали в него с уже привычной скоростью взбесившейся черепахи, но при попытке затормозить на повороте столкнулись с трудностью технического характера: тормоза не работали! Ирина Владимировна пыталась привлечь к делу ручной тормоз, но он уже давно работал плохо, поэтому попытка не удалась.
– Мы так и будем ехать, пока не кончится бензин? – спросила Ленка.
– Можем еще куда-нибудь врезаться, тогда остановимся, – неуверенно ответила Ирина Владимировна.
– А если выключить мотор? – спросила я.
– Уже пробовала. Ключ зажигания погнут из-за аварии. Не могу его достать.
Похоже, пришла очередь новых молитв.
Каким-то образом нам удалось разогнаться посильнее, и мы уверенно проехали весь частный сектор. Вырулили на дорогу к центру. Светофор на перекрестке показывал, что законопослушным водителям пора бы остановиться. Ирина Владимировна перестроилась в крайний правый ряд, дымя мотором как паровоз, и находчиво въехала в очередной столб уже второй раз за сегодня. Что ж за день такой: дважды мы врубаемся в столбы, и оба раза это продиктовано жизненной необходимостью. Моя картина мира покосилась.
Поскольку задняя часть машины заманчиво торчала на дороге, в нее тут же врезался мужчина на черной легковушке. От этого удара с носа Ирины Владимировны упали и без того пострадавшие очки, и одна линза выпала на пол. Не уделив этому факту должного внимания, она поправила очки своим фирменным жестом и огляделась.
– Во тряхнет историчку! – с восторгом произнесла Ленка, зажмурив окровавленный глаз.
– Вытри кровь с лица, будешь приличнее выглядеть.
– Сначала собери свои зубы, потом мне указывай, – беззлобно огрызнулась Ленка.
Ирина Владимировна в разбитых очках выскочила из машины и кинулась к месту столкновения с воплем:
– Осторожно, там убийца! Не подходите!
Усатый мужик, подпиравший нас сзади своей машиной, чуть было не сел обратно за руль.
– Женщина, вы что? Какой убийца?
Из багажника раздался истеричный рев.
– Вот видите… Мы ее связали, у нее пушка ядовитая была с собой, и вообще, звоните в полицию, чего вы стоите!
Мужик испугался еще сильнее, когда вылезла я, со струйкой крови на подбородке из-за выбитого зуба, и Ленка с рассеченной бровью.
– У нас телефоны разбились, когда мы первый раз врезались в столб, – спокойно пояснила Ленка. – Звоните в полицию, зовите майора Забродина, он нас знает. Мы учителя, так и скажите, он поймет.
Ирина Владимировна тем временем открыла багажник, проверила, хорошо ли связана историчка, захлопнула багажник и повернулась к мужику. Тот схватился за телефон и все-таки начал исполнять наши требования.
* * *
– Привет, девчонки! – воскликнул высокий носатый врач «Скорой», который приезжал за нами утром, – и вам добрый день, – обратился он к Ирине Владимировне.
Пока он опрашивал нас и проверял неврологические реакции, сотрудники полиции извлекали из багажника Дарью Геннадьевну, которая нещадно ругала их на чем свет стоит. Эвакуатор ждал своей очереди, стоя в сторонке, а его водитель снимал происходящее на камеру телефона, забравшись на платформу. Может, прославимся, если он выложит эту запись в сеть.
Дорогу заполонили специальные службы, некоторые даже мигалку включили. Все вокруг приобрело практически новогодний вид. Журналисты столпились вокруг с таким видом, будто только их и не хватало, щелкали фотоаппаратами, а телевизионщики установили повсюду камеры. Лучше бы помогли грузить машину на эвакуатор, вот честное слово! Всегда удивлялась тому, что по телевизору показывают кадры разбора завалов на месте землетрясений, каждую минуту вытаскивают кого-то полуживого, везут в госпитали, а журналисты тем временем болтают в камеру. На мой взгляд, разбор завалов требует множества рук, и журналисты могли бы помочь спасателям хоть немного. Но, возможно, я неправа, и они действительно оказывают помощь «за кадром», не показывая этого зрителям.
Всю нашу троицу забрали в больницу с подозрением на сотрясение мозга. Мама Ленки, женщина очень энергичная, стройная и с копной кудрявых темных волос, узнала о приключениях дочери из выпуска новостей и тут же примчалась в больницу. Конечно, нам обеим нагорело за сокрытие того, во что впутываемся. Она чуть не настучала дочери по перебинтованной голове. Ленка еще и усугубила гнев родительницы, вытащив из сумки кашу в знак извинения.
– Ты действительно думаешь, что тебе есть оправдание?! Даже за две пачки каши я тебя никогда не прощу!
При этом она забрала обе коробки. Пылеобразная каша полетела во все стороны. Пациенты расчихались. Ирина Владимировна, сидя на кровати возле окна, прятала улыбку и делала вид, что рассматривает пострадавшие очки, превратившиеся в монокль. Я имела настолько виноватый вид, что на меня ругань даже не была нацелена. Мне еще предстояло столкнуться с реакцией моих родителей, которые сейчас были в отъезде.
После ухода Ленкиной мамы палата вздохнула с облегчением, и следующие две минуты жизнь казалось прекрасной, но потом заявились оба сына Ирины Владимировны. Младшего я узнала, а вот старшего она насильно нам представила. Звали его Роман, был он высоким, светловолосым и сероглазым, будто весь выгорел на солнце. Работал он в службе спасения, и это он подгонял пожарную машину для побега матери. Еще один рисковый человек, в общем. Если можно было подумать, что оба парня пришли проведать мать, то это мнение было ошибочным. Пришедшая парочка отчитала по полной программе всю нашу троицу под хихиканье всей палаты. Суть их претензий сводилась к фразе «почему нас с собой не взяли?». Мы заверили их, что в следующий раз привлечем обязательно, после чего постарались скрыться от потока морали.
– Когда же этот день закончится? – жалобно спросила Ленка, когда мы вышли в коридор.
– Утром гармонист наверняка снова будет играть. Тебе точно нужен новый день? Вряд ли нас завтра выпустят отсюда.
Ленка с сомнением пощупала забинтованную голову. Она забавно выглядела с торчащим светлым хохолком на макушке.
– У меня нет никакого другого желания, кроме как выспаться.
Да, в палате это было сделать сложно, как выяснилось ближе к полуночи. Одна посвистывает, вторая храпит так, что взрывается изнутри, третья очень смешно похрюкивает, четвертая выводит чудовищные рулады.
Выписка должна была состояться в полдень. Мы забрали у врача все справки, выяснили, что еще легко отделались, после чего все втроем вышли на улицу.
– Подумать только: сутки назад мы тут стояли и боялись сделать шаг за забор, – сказала я. Ленка спохватилась:
– Интересно, а того директора поймали?
– Звони майору.
