— О, дочь, — пропыхтела она, спотыкаясь на ровном месте. Ее мутные глаза прошлись по мне, словно пытаясь что-то рассмотреть, но единственное, что она сумела произнести: — Чего не спишь?
— Еще рано, — отмахнула я, на лету поймав шубу, которую женщина просто бросила на меня. — Где ты была?
Она ехидно расхохоталась, словно я спросила что-то смешное. На кухне выпила полграфина воды и только после пробормотала:
— Все, Ритка! Я нас пристроила. Мамка у тебя молодец. Все проблемы решила!
— Ты о чем? — внутри нарастало волнение, накатывал волнами страх. Глаза уже стали мокрыми… Ведь маме не стоило продолжать. Я уже знала: она во что-то вляпалась.
Но женщина больше не слышала меня, продолжая описывать прелести «шикарной» жизни:
— С работы я уже уволилась. Послала их так… ХА! Ты бы слышала! Завтра переезжаем к нему… Ик!.. И ты с нами!
— Что ты сделала? — обречённо протянула я, обрывая женщину на полуслове. Опустошение… Лютое, глубокое, зыбучее… Вот что я ощущала в этот момент. Впервые меня накрыла такая всепоглощающая обида, что, не сдержавшись, я ударила кулаком по столу, привлекая внимание радостно поющей песни мамы, и закричала: — ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА??!
— Уволилась, — развела руками она, самодовольно улыбнувшись. — И отомстила всем! Каждому!
Именно в тот момент впервые за всю мою жизнь я увидела свою маму. Без прикрас, розовых очков и абсолютной любви. Ей было плевать на мою учебу, на мою жизнь и деньги, которые понадобятся для выживания. Она всегда поступала так, как велела взбалмошная натура. И пусть мама не знала, как дорого мне стоило ее возвращение на работу, я просто… Разбилась в тот момент. А вместе со мной все мои мечты, цели, желания и надежды.
— Ты любишь меня? — прохрипела я, чувствуя, как адски тянет грудь от рыданий, которые я сдерживала. Тело трясло, кололо, бросало то в жар, то в холод… А мама продолжала молча смотреть на меня, наводя фокус. Кажется, она вообще не понимала, что происходит. — Хотя бы немного? Мам…
Ее глаза были пустыми. В них не было моего отражения. И тогда я поняла, что не могу больше находиться рядом. Рванув с места, я закрылась в спальне и буквально за долю секунды натянула футболку, джинсы и какую-то черную мастерку. По пути в коридор затянула волосы в тугой узел, сунула ноги в любимые кроссовки и, уже захлопывая дверь, услышала крик мамы:
— Это потому, что он женат? Не переживай, родная. Он обещал уйти ко мне! Обещал, понимаешь?
Я бежала по лестнице в таком бешеном темпе, будто за мной гонится маньяк, не меньше. Где-то в глубине души верила, что если выйду прочь из дома, то все проблемы останутся позади. Словно в дурном сне.
— Черт, простите, — вылетев из подъезда, я буквально налетела на какого-то парня. И уже собиралась идти дальше, как он схватил меня за руку, привлекая внимание и заставляя поднять затуманенный взгляд. — Ты? Что ты тут делаешь?
— С трудом узнал твой адрес в деканате. Теперь я должен методистке сумку «Гуччи». Но она не назвала мне номер квартиры, так что план заключался в том, чтобы обойти весь дом, — пробормотал Макс, после внимательно заглянув мне в глаза. Сейчас он казался безликим и бледным, под глазами залегли впавшие синяки, а глаза перестали озорно блестеть. — Я просто хотел узнать, как ты. И извиниться.
— Я… — пожав плечами, я шмыгнула носом и подняла глаза вверх, чтобы не дай бог не расплакаться. Истерика стояла в горле, но я все еще ее контролировала, так что смогла улыбнуться и почти натурально пробормотать: — Я лучше всех, веришь? И я не сержусь на тебя. Мне не за что.
— Но ты должна сердиться, — осторожно протянул Макс. И хоть я не могла сейчас видеть его, но прекрасно чувствовала, как он рассматривает мое припухшее лицо и дрожащие руки. — Люди, которые все держат в себе, потом сходят с ума.
Усмехнувшись, я обняла себя руками и наконец опустила взгляд на Соколова. Сейчас на нем был джинсовый костюм и неприлично рваная футболка. В одной руке он держал шлем. Почему-то даже не удивило, что такой экстремал предпочитает именно байк.
— Все мы отчасти нездоровы. То, что нормально для одного, для другого полное сумасшествие, — молчание затянулось. Макс стоял напротив, а я просто… Была такой непозволительно открытой, тут же возненавидев себя за это! Из моих глаз покатилась первая слезинка, а руки задрожали, когда я охрипшим голосом пробормотала: — Пойдем отсюда куда-нибудь, а? Куда угодно…
Он просто кивнул, будто только и ждал от меня этих слов, а потом осторожно взял за руку, потянув в противоположную от подъезда сторону, где располагалась парковка. Мои ладони все еще не окончательно вернулись в форму, кожу слегка пощипывало, но сейчас это просто не ощущалось.
— Познакомься с Джи-Джи, — театрально поклонившись красному байку, Макс погладил свою красавицу по "гриве", чем вызвал у меня усмешку. Я не особо понимала в технике, но выглядела Джи-Джи безумно новорочено.
— Это что-то из «Телепузиков»? — поддела я его, когда Соколов молча надел мне на голову свой шлем и затянул защитную резинку. — Странно, что твой транспорт «она». Не находишь?
— Ты ведь уже поняла, что девушки — моя слабость, — закатил глаза он, запрыгивая на байк. — Присоединяйся. Большая просьба не лапать меня. Сможешь?
Перекинув ногу, я разместилась на удобной сидушке и подняла голову вверх. В нашей квартире свет уже не горел, а мой телефон по-прежнему безмолвно лежал в кармане. Мама заснула, даже не переживая, куда я делась.
— Не обещаю, — протянула я, крепко обхватывая талию Соколова, и только после этого он рванул с места.
Мы летели по пустой ночной магистрали, а холодный воздух приятно охлаждал мозг. Чем больше становилась скорость, тем лучше я себя чувствовала. Прилив адреналина вытеснил все плохие эмоции. И я чувствовала в этот момент неконтролируемую радость. Безмятежную и простую… Искреннюю и безосновательную.
— Если хочешь, можешь немного вытянуть руку, — прокричал Макс, снижая скорость.
Неловко убрав ладонь с его живота, я направила ее в сторону и ощутила поток жизни, проходящий сквозь тело. Он заряжал энергией и желанием проснуться следующим утром, чтобы снова бороться. Пальцы словно наполнялись силой, вытягивая всю боль последних дней.
Мы затормозили возле какого-то фешенебельного ресторана, когда Макс спрыгнул с байка и, повернувшись ко мне, коротко бросил:
— Это заведение моей дальней знакомой. Я должен ей кое-что отдать. Подождешь несколько минут?
Я кивнула, проследив за тем, как Соколов пропорхнул мимо охранников, несмотря на то, что был одет не по стилю ресторана. А это значило, что его знали и ждали. Мой взгляд скользнул по открытой веранде, полностью заполненной гостями: мужчины в дорогих костюмах, женщины в вечерних платьях, закутанные в плед.
И тут меня словно обухом по голове ударило. Меня привлек знакомый смех, немного высокомерный и слишком громкий. Я не могла спутать его ни с чьим, хотя бы потому, что его обладательница все годы учебы сидела со мной рядом. Это была Светка.
