Слишком гладкие изменения
Мы, люди, меняемся с большим трудом. Путь изменений редко бывает гладок (а если бывает, то не представляет интереса для художественного произведения). Должны быть потери, нежелательные и непредвиденные побочные продукты изменений, сомнения и колебания.
Хотя изменения в человеческой натуре описываются во многих прекрасных книгах, Дайана Лефер говорит:
Меня смущает то, что жизненный опыт учит нас очень важной (может быть, даже шокирующей) истине: несмотря на все конфликты, столкновения и кризисы, люди часто не меняются, не хотят или не могут этого сделать.
Даже в Голливуде далеко не в любом фильме можно видеть эволюцию главного героя. Например, Джеймс Бонд почти не меняется. Не меняются убийца (или другие герои) в «Старикам здесь не место», Бутч Кэссиди и Сандэнс Кид, взрослый Чарльз Фостер Кейн. Сейчас я пишу роман о молодых людях, в котором единственный, кто понимает, что происходит нечто нехорошее, – это подросток, которому никто не верит. Смысл книги – в решимости быть услышанным, даже если правда разрушит жизнь отца героя. Хотя подросток почти не меняется – только становится чуть менее наивным, чем в начале, я считаю, что роман достигает своей цели.
Напоследок замечу: если эволюция главного героя неорганична для сюжета, не пытайтесь встроить ее туда искусственно.
Искушение комедии
В комической стихии всегда так и подмывает заставить героя что-то сделать потому, что это служит вашей цели (в данном случае вызвать смех), а не потому, что герой действительно так бы поступил. Моим учителем в этом отношении был Дэнни Саймон, которого, к его досаде, больше знают как брата Нила Саймона, несмотря на то что он и сам успешный автор комедийных сценариев. Его принцип гласил: «Никогда не жертвуй реалистичностью образа ради шутки». И действительно, из шоу, для которых я работал в Голливуде в начале карьеры, помнят или, по крайней мере, повторяют по телевизору те шутки, где к комедийным героям подходили серьезно – из «Бенсона», например, или «Семейных уз».
Создавая сюжет комедии, я обычно беру такую фабулу, которая при желании могла бы стать и драмой; лишь особенности персонажей делают историю смешной. Представьте себе «Гамлета», написанного Вуди Алленом: комедия все равно получится, хотя и весьма черная. Примерно то же самое говорил мастер фарсов Рэй Куни в интервью The Times:
Сюжет хорошего фарса можно легко перенести в серьезную трагедию. Тема большинства трагедий – борьба личности против подавляющих сил, попытки противостоять этим силам, когда условия становятся еще более суровыми. Личность часто подвергается гонениям из-за недостатков характера и неспособности контролировать эти недостатки в условиях стресса. Но то же самое верно и для большей части моих фарсов!
Когда я редактировал комедийные сценарии, я всегда отмечал: чтобы сделать сценарий более смешным, нужно сделать его более реалистичным. Не более привычным, а лучше соответствующим героям и сложившейся ситуации. Это очень удивляло многих новичков, которые считали, что путь к смешному – это ударные строчки или невероятное поведение героев.
И в комедии, и в драме правила одни: герой и сюжет должны заключить счастливый брак и оставаться верными друг другу до гроба.
Типы фабулы
В лекции Курта Воннегута о творчестве он указывал на универсальность сказок и на примере структуры сказки «Золушка» рассматривал сюжет, который встречается во многих произведениях. Золушка изначально в угнетенном положении, она страдает от жестокости мачехи и сводных сестер. Неожиданно после приглашения на бал все меняется. Но возникает препятствие: сестры запрещают ей идти. Надежда вновь возникает в виде феи-крестной, которая дает Золушке прекрасное платье и хрустальные туфельки и снабжает ее каретой. На балу все идет хорошо, кажется, что Золушку ожидает триумф. Однако в полночь случается несчастье, она вынуждена бежать, по дороге теряя одну из хрустальных туфелек. Испытав недолгое счастье, теперь она еще печальнее прежнего. Хорошо, что Принц так сильно в нее влюблен, что не прекращает поисков, и, когда находит ее благодаря тому, что ей подошла хрустальная туфелька, они сочетаются браком и живут счастливо до конца своих дней.
КУРТ ВОННЕГУТ (1922–2007)
Известнейшие романы Воннегута – «Бойня номер пять», «Колыбель для кошки» и «Мать Тьма». Воннегут исполнил эпизодические роли в нескольких экранизациях собственных книг и сыграл самого себя в фильме 1986 года «Снова в школу». До того как его романы получили известность, он был спортивным журналистом, но особых успехов не добился.
В некоторых народных версиях сводные сестры просят прощения, которое Золушка им милостиво дает. В других вариантах им выклевывают глаза голуби. Есть даже такие версии, в которых они отрубают себе пятку или палец на ноге, чтобы влезть в хрустальную туфельку. Теперь понятно, почему Дисней избрал более щадящий вариант.
История аутсайдера, который празднует победу в конце, – это универсальная модель, которая работает и сегодня. В нее прекрасно вписывается Рокки, элементы ее содержит даже фильм «Король говорит!». Конечно, в общественном смысле король никак не может считаться аутсайдером, но его заикание – недостаток, который ему приходится преодолевать. В наши дни герой преодолевает страх или неспособность чаще ценой собственных усилий, а не просто благодаря своей красоте, но в целом структура примерно такая же, как и в «Золушке».
В мифологии, фольклоре и сказках есть и другие универсальные сюжеты, которые продолжают служить основой современных романов, фильмов, пьес и рассказов. Эксперты спорят по поводу количества таких схем: некоторые находят всего семь, другие – тридцать шесть, но пытаться определить их точное число, возможно, лишь пустая трата времени. Вот несколько примеров.
Поиски
Об этом подробно рассказывает Джозеф Кэмпбелл в книге «Тысячеликий герой». Эта сюжетная схема еще известна как путешествие героя. Протагонист должен найти и вернуть какую-то ценность – золотое сокровище, любовь принцессы, волшебный талисман. Она хорошо известна в мире кинематографа: Джордж Лукас построил на ее основе сюжет «Звездных войн». Модель поисков включает многие элементы, которые фольклорист Кэмпбелл считает общими для мифов различных культур – например, появление наставника, который воодушевляет и инструктирует героя. В разных книгах и курсах описаны несколько разновидностей этой схемы, в том числе даже та, что включает в себя свыше пятисот этапов или элементов путешествия.
Перерождение
На главного героя наслано проклятие, он подвержен каким-то личностным ограничениям, и ему суждено возродиться благодаря любви или самоотверженным поступкам. Эта сюжетная схема лежит в основе «Рождественской песни в прозе».
Победа над чудовищем
Главный герой должен одолеть силу, грозящую людям. Классический пример – «Франкенштейн». Вариант современной реализации этого сюжета – «Эрин Брокович», в котором чудовище принимает форму смертельного загрязнения.
