А вот что писал Сэмюэл Джонсон о гнетущем воздействии критики:
Критика, хотя и заслужившая издавна уважение благодаря трудам людей, известных своими познаниями и мудростью, а после возрождения светской литературы ставшая излюбленным предметом европейских ученых, пока еще не достигла определенности и стабильности науки. Правила, которыми она руководствуется, не основываются на каком-либо установленном принципе или самоочевидном постулате, они не приспособлены и к естественному и неизменному ходу вещей; однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что законодатели мод судят произвольно, полагаясь лишь на себя самих, и в итоге эти законы, вызванные к жизни лишь рассуждениями отдельных людей, благодаря общей лености и застенчивости исполняются слишком охотно, что воспрещает новые эксперименты ума, ограничивает фантазию, имеющую врожденную предрасположенность к риску и приключениям, и обрекает все последующие полеты гения следовать пути Меонийского орла.
Кстати, на случай, если вы ничего не знаете о Меонийском орле (как, например, я): Меония – одно из возможных мест рождения древнегреческого эпического поэта Гомера. Джонсон, видимо, имеет в виду, что из-за влияния критиков всем придется следовать гомеровской повествовательной манере.
Джонсон продолжает:
С этой силой вполне справедливо будет спорить, как порой и случается с теми, кого критики пытаются обуздать; немногим правилам литературы мы обязаны острому разуму критиков, которые обычно не имеют иных мерил, кроме как, внимательно прочитав труды великих писателей, отметить их организацию сюжета или особенно удачные выражения, а затем они ожидают почета и славы за предписания, которых не выдумывали; ведь это практика вводит правила, а не правила направляют практику.
Впрочем, чтобы отдать критикам должное, в другом месте Джонсон сказал:
Большим преимуществом для автора станет, если его книгу будут не только хвалить, но и ругать. Слава подобна волану: если ударить по нему с одной стороны зала, он вскоре упадет на пол. Чтобы оставить его в игре, надо ударить и с другой стороны.
Эрнест Хемингуэй описывал типичные отношения современных писателей с критиками и внутренней уверенностью:
К тому моменту, когда выходит книга, вы уже обычно начали новую, опубликованная книга осталась в прошлом, так что вы и слышать о ней не хотите. Но приходится: вы читаете ее в переплете и видите все места, которых лучше бы не было, но уже поздно.
Все критики, которые еще не составили себе репутацию, обязательно попытаются сделать это, предсказав вам приближающийся творческий кризис, провал и общее высыхание природных соков. Ни один не пожелает вам удачи, никто не выразит надежду, что вы продолжите работу, если только у вас нет политических связей; в этом случае их так понесет, что вас сравнят с Гомером, Бальзаком, Золя и Линком Стеффенсом. Вы преспокойно можете обойтись и без этих рецензий…
Но если книга действительно хороша, написана о том, что вы хорошо знаете, правдива, если это видно при чтении, то пусть они себе тявкают. Весь этот шум будет подобен тем замечательным звукам, которые издают койоты очень холодными ночами, когда стоят на снегу, а вы сидите в собственном доме, который построили или купили благодаря своей работе.
Многие писатели отмечают, что лучший способ реагировать на критику – игнорировать ее. Возьмем Уильяма Фолкнера:
У художника нет времени слушать критиков. Те, кто хочет быть писателем, читают рецензии, но у тех, кто хочет писать, нет времени читать рецензии. Критик тоже пытается сказать: «Килрой был здесь». Его действия направлены не на самого писателя. Художник недоступен для критики. То, что пишет критик, может воздействовать на кого угодно, но не на художника.
Не все писатели соглашаются, что влияние отрицательных рецензий имеет исключительно негативный эффект. Теннесси Уильямс говорил:
Меня всегда только подстегивали отрицательные отзывы. После предполагаемого провала пьесы я бегу к пишущей машинке – в тот же день, еще до публикации рецензий. Мне кажется, что я должен вернуться к работе еще быстрее, чем после успеха.
Утешает то, что много раз уверенные суждения критиков с течением времени бывали опровергнуты. Вот рецензия, опубликованная в London Athenaeum 25 октября 1851 года. По ее тексту вы поймете, какая именно книга в ней разгромлена:
Это плохо подогнанная смесь романтики и прозаичности. Идея связного и сдержанного рассказа, очевидно, многократно посещала автора в процессе работы и всегда его покидала. Стиль повествования порой искажен безумным (а не просто плохим) английским языком; катастрофический финал обустроен наспех, слабо и смутно…
В результате получается крайне вызывающая книга – ни слишком экстравагантная, чтобы с этим можно было смириться, ни поучительная и подробная, чтобы можно было оправдать вставку документов, касающихся Большой Рыбы, ее возможностей, места обитания и отлова. Наш автор, следовательно, должен пополнить ряды тех неисправимых писателей, которые порой дразнят нас проблесками гения, но постоянно показывают чудовищные нелепости, небрежности и другие возмутительные проявления плохого вкуса, какие только и может придумать дерзкое или ложно понятое хитроумие…
Нам мало что остается сказать в пользу этой абсурдной книги или против нее… Мистеру Мелвиллу остается только надеяться, что все эти ужасы и героика будут отложены обычным читателем в сторону, как это и происходит с большей частью мусорной литературы самого низкого пошиба, поскольку он кажется не столько не желающим учиться, сколько презирающим возможность обучиться ремеслу художника.
В наши дни критические стрелы часто выпускаются и авторами рецензий на интернет-сайтах. Возьмем, к примеру, вот такую оценку критиком-любителем «Джен Эйр» Шарлотты Бронте:
Бесконечное, бесцельное описание. ОПИСАНИЕ, ОПИСАНИЕ, ОПИСАНИЕ!!! По всей книге идиотские метафоры. Те немногие места, где есть хоть какой-то диалог, вгоняют читателя в еще большую скуку. Я серьезно думаю, что это объявили классикой просто потому, что книга стара как мир. Боже, если я сейчас нацарапаю на бумажке несколько слов, то через 160 лет, может, и они станут классикой! Они войдут в обязательную программу чтения во всех школах страны, как этот дурацкий «роман». Простите, мне пора бежать – начинаю писать свой шедевр. Уверен, что у меня получится лучше, чем вот это.
Нужно ли отвечать на отрицательные рецензии? Трумен Капоте рекомендовал:
Никогда не опускайтесь до полемики с критиком, никогда. Сочиняйте письма к издателю мысленно, но не записывайте их.
ТРУМЕН КАПОТЕ (1924–1984)
Капоте прославился новеллой «Завтрак у Тиффани» и документальным романом «Хладнокровное убийство». В работе над ним ему помогала близкая подруга Харпер Ли, автор романа «Убить пересмешника», прототипом персонажа которого, Дилла, стал Капоте.
