– Раза в полтора. Некоторые, бывает, в два.
Ярослав быстренько прикинул в уме: нет, пятьсот рублей никак не выходило, а выходило триста и четыреста. Значит, Яна всё-таки пыталась его надуть. Ну и девчонка!
– А кроме птиц я делаю ещё вот что. – Тётя Марина пошарила в одной из многочисленных коробок, громоздившихся у дивана, и вытащила оттуда барыню в пышной синей юбке. – Послушай. – И она дунула барыне прямо в складки подола.
Та зазвучала – солидно и низко, как будто это было недовольное ворчание. Ярослав улыбнулся. Спросил:
– Нау́чите делать такие?
– Запросто! – пообещала тётя Марина. – Вот походишь на наши мастер-классы и научишься. А если что-то будет непонятно, я тебе потом отдельно объясню, потому что это не такое простое дело – свистуль…
– Ма-ам! Ну скажи ей! – капризно выкрикнула Оксанка, пытаясь боком отодвинуть сестру от раковины.
– Олесенька, дочка, достань, пожалуйста, к завтраку сыр и творог, – мягко попросила тётя Марина, – помоги маме.
И Олеся – о чудо! – отложив зубную щётку, гордо отправилась к холодильнику, всем своим видом давая понять, кто здесь главный.
– Мама, читать! – требовательно позвала Олька с горшка.
Тётя Марина со вздохом поднялась с дивана.
– Давайте я! – неожиданно для себя вызвался Ярослав.
Он поставил напротив Ольки табуретку, забрал книжку и начал с первой страницы:
– «Жили-были башмачки с длинными шнурками…»
Глава 6
Яну они потом не видели целую неделю.
После завтрака, когда Ярослав и девочки были отправлены гулять, а тётя Марина осталась с маленьким Олегом хлопотать по хозяйству, та мелькнула вдалеке. Худенькая рассерженная женщина в народном костюме влекла Яну за собой, вцепившись ей то ли в ухо, то ли в волосы – за дальностью расстояния было непонятно, – и поэтому Яна немного пританцовывала и неловко клонила голову к плечу, но не плакала. Кажется, она их не заметила.
– Опять Янка прокололась, – заметила Оксана. – Ну, теперь получит!
– Так ей и надо! – буркнула Олеся. – Колечко забрала поносить и не отдаёт!
– Какое ещё колечко, откуда у тебя? – не поверила старшая сестра.
– Какое на берегу нашла. Такое жёлтенькое, с камушком!
– Так его надо было в администрацию отдать, где забытые вещи. Оно же не твоё, – наставительно сказала Оксанка.
– Вот ещё! – Олеся встала руки в боки. – Я его сама нашла, в песке. Значит, оно моё.
Так сёстры и проспорили всю дорогу. Только маленькая Оля не участвовала – она крепко держала Ярослава за руку и старалась шагать с ним в ногу. Утренним чтением он завоевал её полное доверие и дружбу, и теперь, куда бы ни шёл, девчонка следовала за ним как хвостик. Впрочем, Ярославу это не сильно мешало, она же не тараторила, как Оксанка, а только время от времени делилась какими-нибудь важными для неё находками и наблюдениями: когда бабочку на цветке замечала, или камешек красивый под ногами, или веточку, или ещё что.
Разгневанная женщина увела Яну куда-то вверх по улице, а они отправились к реке. Берег тут был песчаный, не очень крутой. Удивительно, что никто не купался: жара стояла приличная, Ярослав даже футболку снял и шагал в одних шортах.
Он подумал, что это всё из-за музея. Наверное, в музеях купаться нельзя. Даже если они под открытым небом. Правда, никаких запрещающих табличек на берегу видно не было, и он решил рискнуть.
«Здо́рово, что я догадался надеть плавки», – подумал Ярослав и начал стягивать шорты.
– Загорать собрался? – насмешливо спросила Оксанка. – Курортничек!
– Купаться! – огрызнулся Ярослав.
– Ты что, больной? – неугомонная сестрица повертела пальцем у виска. – В июне – купаться?!
– Сама ты больная! Жарко же.
– Ну-ну… – усмехнулась Оксанка. – Давай попробуй. Даже интересно, как это будет.
– Ну и попробую, чего такого? У меня, между прочим, разряд по плаванью!
– Не ходи, не надо! – встряла Олеся. Взгляд у неё был, против обыкновения, не упрямый и не обиженный, а вполне серьёзный.
Ярослав насторожился.
– Ой, да ладно тебе! У него же разря-ад! – протянула вредная Оксанка. – Пусть сплавает, а мы посмотрим!
– Я тоже хочу плавать! – заявила Олька и стала стаскивать платьице через голову.
– Вот видишь! Чему ты ребёнка учишь?! – сказала Олеся с укоризной, явно подражая кому-то из взрослых, и поймала Ольку под мышки. – Оля, ты помнишь, что тебе мама говорила про реку? Пойдём, я тебе лучше дом построю.
И она повлекла Ольку к песчаной куче, на ходу вытаскивая откуда-то из складок платья красный пластмассовый совок.
«Да ну их!» – подумал Ярослав.
Река весело искрилась, звала, солнце припекало. Он разбежался и с разгона ухнул в воду с головой.
Вода обожгла его. Воздух застрял в горле, в лёгких, грудь сковало, точно она обратилась в кусок бетона, стиснуло железным обручем голову. Ярослав вдруг перестал понимать, где верх, где низ, а когда каким-то чудом всё-таки вынырнул на поверхность, то сначала никак не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Оксанка смотрела на него и визжала как ненормальная.
Он не помнил, как выскочил, а обнаружил себя уже сидящим на берегу, на какой-то серой коряге. Стучал зубами, остервенело растирал мокрые плечи и всё никак не мог согреться. Кожа покрылась крупными пупырями и сделалась шершавой, как наждачка. С волос текли студёные струйки – по шее, по спине, по груди, в висках грохотало, звуки доходили медленно, как через вату. «Хорошо, что Яна не видит, – появилась медленная мысль. – Вот был бы позор…»
Маленькая Олька подошла, принесла в подарок утешительный цветочек клевера, погладила по руке, и только теперь он смог почувствовать тепло – крошечное тепло горячей детской ладошки.
– Ты холодный, – сказала Олька серьёзно. – Как снеговик.
– Т-т-т-точно…
– Что я говорила! – победно объявила Оксанка. Она уже успокоилась и вернулась к прежнему менторскому тону, забыв, как визжала перепуганная.
– Ложись на песок, он горячий, – предложила Олеся.
– Ну ты глупая совсем, да? – одёрнула Оксанка. – Он же станет весь грязный, как поросёнок!
«Плевать», – решил Ярослав и плюхнулся животом на песок. Окоченевшее тело стало понемножечку оживать.
– Ангара знаешь какая холодная! – зудела Оксанка. – Как если воду в морозилке подержать – вот какая холодная! Мы только в июле купаемся. Иногда, в конце. Если долго-долго бывает очень-очень жарко. А вообще нас папа отвезёт на Малое море. Когда всех своих птиц пересчитает. Но это тоже потом, сейчас рано ещё. А когда будет можно, даже Олька купается – вот как вода прогревается!
