Глава 3. Ваши гены – ваша судьба?
В Древней Греции в V в. до н. э. Гиппократ создал теорию, которая легла в основу западной медицины и оставалась ее фундаментом более двух тысячелетий. Причиной всех болезней он называл нарушение баланса четырех жидкостей, которые циркулируют в наших телах: флегмы, крови, желтой желчи и черной желчи. Слишком большое или слишком малое количество любой из этих жидкостей приводит к нарушению гомеостаза и последующему заболеванию. Предложив такую систему, Гиппократ подвел естественно-научные основания под понимание болезней, отвергнув более ранние обоснования, связанные с суевериями или гневом богов. Дальнейшее развитие теория о четырех жидкостях получила через несколько столетий. Ее переосмыслил римский врач Гален, утверждавший, что личностные черты также зависят от соотношения этих жидкостей. По его мнению, у людей открытых и дружелюбных преобладает кровь, тогда как избыток черной желчи приводит к замкнутости и расчетливости. Это теория считалась фундаментальной для психологии на протяжении большей части истории Западной Европы. В ХХ веке она перестала рассматриваться всерьез (действительно, нет никаких доказательств взаимосвязи между этими жидкостями и личностными чертами). Но в последние десятилетия ее популярность возвратилась благодаря отдельным произведениям Тима ЛаХэя, протестантского пастора и автора популярной серии книг о грядущем восхищении церкви.
Оказавшие большое влияние идеи Гиппократа и Галена отражают поиск ключа к пониманию здоровья и личности – основополагающей сущности или внутренней силы, которая определяет нашу природу. Схожие попытки выявить основы характера были обычным явлением в XIX в. Тогда возникло множество дисциплин, суливших возможности угадывать скрытые склонности по разнообразным физическим данным. Френологи исследовали шишки и вмятины на голове в убеждении, что каждая неровность соответствует одному из 30 «мозговых органов»: агрессивности, доброте, жизнерадостности и т. д. Якобы эти «части тела» отвечали за то, какой будет личность. Представители краниометрии использовали сложные устройства для измерения формы и объема черепа, чтобы выявить глубинные свойства личности и интеллектуальные способности. В то же время физиогномисты определяли характер по чертам лица. Например, итальянский криминалист XIX в. Чезаре Ломброзо описывал, как он мог идентифицировать преступника, лишь взглянув на лицо человека: «Воры отличаются своими выразительными лицами… маленькими блуждающими глазками, которые часто расположены под углом, густыми и нависшими бровями, искривленными или приплюснутыми носами, редкими бородами и волосами и скошенными лбами. Как и у насильников, у них часто оттопырены уши»
[69]. В начале XX в. некоторые психологи определяли темпераменты людей на основе их типов телосложения. Хрупкие эктоморфы считались умными, робкими и некомпанейскими, склонные к полноте эндоморфы – неряшливыми, общительными и ленивыми, а мускулистые мезоморфы – амбициозными и трудолюбивыми. Точно так же народная психология в Японии приписывает группе крови возможность определять как ваш характер, так и то, с какими людьми вы поладите. Каким-то образом белки, прикрепленные к поверхности эритроцитов, делают человека тем, кем он является. Моя группа крови O. Значит, я должен быть оптимистичным, сильным, волевым, общительным, эгоцентричным, безрассудным, склонным к трудоголизму. И легко находить общий язык с людьми с типами крови AB или O. Когда я сообщаю японцам, что моя группа крови O, они кивают в ответ и говорят: «Мы так и думали».
Эти теории – от жидкостей Гиппократа до представлений японцев о группах крови – в конечном счете оказались не в состоянии точно предсказывать проблемы со здоровьем и определять личностные характеристики из-за отсутствия доказательной базы. Но у всех них есть общая черта – представление о том, что некая биологическая сущность делает нас теми, кто мы есть, без каких-либо попыток определения механизма, через который это происходит.
Мы все еще ищем таинственные скрытые первоосновы. Хотя теперь, в XXI в., большинство ученых считает, что они обнаружены – и это наши гены. Как будет показано далее, именно наша приверженность идее базовых сущностей затрудняет рассуждения о генетике. Но чтобы понять, что люди думают о генах, нам нужно сначала выяснить, как они подходят к подобным первопричинам в целом.
Размышления о сущностях
Почему вчера индекс Доу-Джонса упал на 50 пунктов? По какой причине тайфун «Хайян» был настолько разрушительным? И почему Дональд Трамп выиграл выборы? Мир не стоит на месте: события постоянно разворачиваются вокруг нас. И мы изо всех сил стараемся разобраться в этом. Психолингвист Джон Макнамара заявил, что «человеческий разум по своей сути заточен под поиск объяснений»
[70]. Во многих вопросах сознание побуждает нас мыслить как ученых – всегда искать базовые причины происшедшего, чтобы лучше прогнозировать и контролировать события в будущем. И основные предпосылки, которые мы находим наиболее привлекательными, – независимо от того, насколько сложная система факторов повлияла на какое-либо событие, – основываются на идее фундаментальной, внутренней, скрытой сущности.
Мыслители, стоявшие у истоков европейской философии, считали, что в основе природы вещей лежат некие сущности, и искали их. Что делает леопарда леопардом и чем он отличается ото льва? Аристотель предположил, что каждое существо обладает сущностью, которая в конечном счете делает его тем, кем оно является, и что без такой сущности существо уже не будет самим собой. Джон Локк говорил в связи с этим о «самом существовании, определяющем предмету любого вида его время и место, которые не могут быть общими у двух предметов одного и того же рода»
[71]. Сущности составляют основу идентичности любого объекта и являются конечной причиной, почему эти существа функционируют в своей особой манере. Таким образом, сущность собаки наделяет ее пушистым телом, любовью к косточкам, острым обонянием, беззаветной преданностью и желанием играть. Если эту первопричину можно было бы каким-то образом удалить хирургическим путем, то животное потеряло бы все свои атрибуты и перестало быть собакой в таком виде, в каком мы ее знаем. Эта идея оказала огромное влияние на всю философию, хотя впоследствии и вызывала множество горячих споров о том, можно ли вовсе представить эти сущности в каком-либо осмысленном виде.
Между тем психологи стараются обходить стороной тернистые пути философских дебатов. По их мнению, независимо от того, что на самом деле представляет собой мир, люди обычно действуют так, будто считают его состоящим из фундаментальных сущностей
[72]. Мы находим представление о том, что некие невидимые внутренние силы делают вещи такими, какими они должны быть, неопровержимым. Вспомните историю о Гарри Поттере. Биологические родители Гарри были волшебниками, но Волан-де-Морт убил их, когда Поттер был еще младенцем. Мальчика усыновили и воспитали магглы (неволшебники) – тетя и дядя. Родственники Гарри всячески препятствовали тому, чтобы Гарри узнал о магических способностях своих родителей. Но, несмотря на это, не смогли подавить магическую сущность Поттера. Сам того не осознавая, он волшебным образом вызывал вокруг себя странные вещи, например заставил клетку вокруг змеи исчезать. Хотя мальчика воспитывали как обычного человека и он не знал, что его родители были волшебниками или что маги вообще существуют, Гарри сам не мог быть магглом. Его «волшебная» сущность не подавили бы никакие убеждения или события. В конечном счете такой была его природа. То, что Гарри станет тем, кем должен быть, из-за некой врожденной сущности «волшебника», для нас более чем очевидно. Мы сразу понимаем это без особых объяснений, потому что считаем: мир вокруг состоит из сущностей.
