Книга Кругосветное счастье, страница 13. Автор книги Давид Шраер-Петров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Кругосветное счастье»

Cтраница 13

— Может быть, я продолжу историю? — спросил Герман.

По правде говоря, я ждал этого. Ведь всегда лучше самому рассказать о том, что касается тебя, чем ждать, как посторонний свидетель, а тем более когда не посторонний, а кровно заинтересованный недоброжелатель представит дело в измененном виде, попросту говоря — искаженно. И все же пересилил нежелание.

— Да, да, конечно, Герман! Продолжайте, — сказал я.

— Спасибо! — продолжил Герман. — Мой отец, известный в Ленинграде мастер по реставрации редких инструментов, что всегда замешано на деньгах, был не на шутку встревожен. Еще бы: он приобрел сломанную виолончель, практически хлам, восстановил, приготовил, чтобы отвезти юной виолончелистке. А тут вмешивается мальчишка, Бог знает как и где добывший инструмент, и требует его вернуть. Дело могло закончиться большими неприятностями: молодой человек незаконно приобрел виолончель, а мой отец перекупил, чтобы реставрировать и продать.

— Скверная история! Тем более что я была в нее вовлечена, а кроме того, мама и моя сестра Аня, с которой мы близнецы. Аня ведет класс виолончели в Бостонской консерватории.

— К тому же играет в симфоническом оркестре? — уточнил я.

— Да, конечно! Иногда, в случае болезни, мы заменяем друг друга, — пояснила Лиза. — Я играю в Новоанглийском струнном квартете.

— Словом, отец попросил меня немедленно отвезти виолончель заказчику, то есть матери Лизы и Ани, — продолжал Герман, совершенно нарушив ход вечера, в котором предполагался один рассказчик.

— Постойте, постойте, Герман, — своевременно вмешалась хозяйка-профессорша, — рассказывает Владимир, а нам дозволено вносить короткие ремарки или задавать сиюминутные вопросы.

Я поблагодарил, кивнул ей и продолжил:

— Прежде всего оказалось, что вовлечены в интригу две виолончели. Правда, ни про две виолончели, ни про двоих виолончелисток я в то время ничего не знал, кроме того, что Аня, девочка, с которой я ходил в кино, занимается музыкой. Я терпеливо дожидался в укромном месте напротив подъезда, в который нырнул Арон Германович.

— Прошу прощения за то, что я опять перебиваю вас, Владимир! В действительности купил мой покойный отец около комиссионки только одну виолончель, которая до сих пор и принадлежит Лизаньке. Именно эту виолончель я должен был ей отнести. Но так, чтобы никто не заметил. Опять же из-за этого несносного подростка.

— Вы имеете в виду меня? — ухмыльнулся я. Так давно это было, что произошедшее вспоминается с юмором!

— Особенно в изложении героя вашего рассказа, — заметил Герман.

— Рассказывайте, рассказывайте, теперь уж не знаю, кто! — почти что приказала профессорша.

Снова мне пришлось продолжить рассказ:

— Словом, я подстерегал Арона Германовича, затаившись поблизости от подъезда, за углом дома. Но вместо него появился подросток моего возраста с двумя виолончелями. Во всяком случае, с двумя футлярами, которые были похожи, как близнецы. Это привело меня в полное недоумение: в котором из футляров лежит виолончель, принадлежавшая старушке-соседке? Время было позднее, и важно было не упустить подростка с виолончелями. Вполне понятно, я в то время не знал имени подростка, и все события пересказываются задним числом, после знакомства со всеми персонажами этой истории. Подросток Герман — с двумя виолончелями!!! — пересек трамвайные пути и ждал на остановке, но, как известно, трамваи по вечерам ходят редко. Он остановил такси, погрузил виолончели (я не сомневался, что в обоих футлярах лежат виолончели) и умчался по Сердобольской улице в сторону Петроградской стороны. Мне необыкновенно повезло: подкатило еще одно такси, и я успел показать шоферу на номерной знак автомобиля, в котором укатил Герман. В тот вечер я мог только предположить, что это был сын Арона Германовича или его сообщник, или то и другое.

Вмешался Герман:

— Я успел заметить Владимира еще до того, как схватил такси. Он торчал около нашего дома, наивно полагая, что укрылся за углом. Имя его мне сообщил отец, который познакомился с Владимиром около комиссионки, когда покупал у дрожавшего от страха или стыда подростка сломанную виолончель, в общем-то, старую рухлядь.

— Арон Германович уверил маму, что это один из уникальных инструментов и она приобретет сокровище почти даром, — вспомнила Лиза.

— Да, отец был маг и волшебник в розыске, реставрации и определении ценности музыкальных инструментов. Одним взглядом мог определить год рождения скрипки или виолончели. Даже по футляру, — сказал Герман.

— Я преследовал Германа, таксомотор которого, по странному совпадению, остановился около дома, в котором жила девочка, которую я водил в кинотеатр «Великан» на французский кинофильм «Скандал в Клошмерле» и с которой на пару ел одно мороженое.

— Как у вас, Владимир, все ловко сходится! — воскликнул с досадой Герман.

— Выходит, что не так-то ловко, если вас, Герман, привели на травматологию с профузным кровотечением из носа, — ухнул со своего места Вальтер.

— Если позволите, я продолжу, — окинул я собравшихся взглядом, который остановился на Лизаньке.

— Вы, Лиза, ждали Германа у подъезда. Сначала я думал, что это стоит моя знакомая девочка по имени Аня. Но это были вы, а не ваша сестра-близнец, с которой я ходил до этого в кино. Девочка-близнец чуть-чуть косила, что придавало ее лицу лукавое или, скорее, насмешливое выражение. Вы, Лиза, познакомились со мной, продолжая держать ручку футляра. Виолончель явно была в футляре. Чувствовалось, что футляр был тяжелым из-за виолончели. Герман держал другой футляр, но, вероятнее всего, без виолончели. Он легко перебрасывал его с руки на руку и даже иногда вращал, как волчок. Я стоял в раздумье: как мне забрать виолончель у сестры той девочки, с которой я ходил в кино? А если мои наблюдения ошибочные и виолончель окажется в футляре у Германа? Все это легко пересказывать и анализировать теперь, задним числом.

— Не все, не все! — возразил Герман.

— Правильно, далеко не все мне ясно и теперь, — ответил я и продолжил рассказ: — И все же я надеялся получить виолончель по доброму согласию и вернуть старушке-соседке. Через несколько минут я окончательно понял, в котором футляре лежит виолончель, а который — пуст. Лиза опиралась футляром на асфальт, потому что держать на весу за ручку было тяжеловато. Герман покачивал и поигрывал пустым (очевидно?) футляром. Я объяснил девочке Лизе, что виолончель чужая, что я взял ее без спроса, поступив отвратительно, и теперь должен вернуть хозяйке, то есть соседке-старушке. Лиза посмотрела на меня с недоумением и страхом. Более того, она передала виолончель (в футляре) Герману и взяла у него пустой футляр: если я отниму, то не так жалко. Я вежливо и настойчиво попросил Германа отдать виолончель. К сожалению, по-хорошему не вышло. Вот тут-то я не выдержал и ударил Германа кулаком в лицо. Кровь начала хлестать с такой силой, что не помогли носовые платки и мы втроем помчались в травматологию.

— Наконец-то рассказ дошел до меня! — возликовал Вальтер-педиатр. — Все это выглядело отвратительно. Я искренне сожалел и до сих пор сожалею о том, что произошло около дома Лизы и ее сестры-близнеца.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация