– Вот как? – Ника вдруг всё поняла. Политический ход, о котором толковал Джеральд, прояснился, и она осознала, почему выбор Стайгена пал именно на неё.
Всему виной её легенда о том, что она – дочь Эрлен да Шонсо, представительницы старого рода Урсула. Она постаралась сдержаться и не стала ни о чём спрашивать Стайгена, решив выяснить все подробности после торжества.
Они вместе вышли из апартаментов и направились к выходу. Попали в парк, где проходило празднование. От двора на террасу вели около тридцати широких ступеней, которые расширялись, полукругом выводя как раз туда, где и были расставлены столы.
Молодых уже ждали. Стайген преклонил колено перед Никой. Это являлось частью местного этикета, что Ника успела уяснить. Она обвела взглядом собравшихся. Все поднялись, а мужчины припали на одно колено, вторя князю. Лишь Хальдремон остался в своём кресле. Прокатился восторженный возглас. Ника склонила голову, приветствуя гостей, затем подала Стайгену руку. Он поднялся, и они вместе прошли к подготовленным для них местам, рядом с королём.
– Ника, расслабься, – прошептал Стайген.
Она внимательно посмотрела на него. На красивом лице не выражалось эмоций, оно напоминало камень.
– Я не могу. Я не так представляла себе свою свадьбу. Долго я должна здесь находиться?
– Мы можем уйти через пару часов, но пока необходимо быть тут.
Над столами в позолоченных подсвечниках горели свечи, свет которых эффектно сочетался с огненно-красным закатом Урсула. Гости по очереди произносили тосты. Шикарные блюда на столах сменяли одно другое. Ника знала многих гостей, понимала, что среди них влиятельные особы. Стайген пытался незаметно рассказывать о каждом, и она запоминала, кто есть кто.
Музыканты в стороне играли мелодии. Оркестр не прибыл из Тармены, это были местные умельцы. Внезапно фоновая музыка притихла, воцарилось молчание. Гости расступились, освободив площадку, вымощенную плиткой, вокруг которой находились старые фонтаны, сегодня вычищенные до блеска. Стайген же встал и подал Нике руку.
– Миледи, наш танец. Все ждут, – бархатным голосом, проникающим в самое нутро, заявил он.
Ника подняла на него удивлённый взгляд.
– Ты о чём? Я не умею танцевать, – чуть испуганно ответила она. Действительно, она понятия не имела, какие здесь танцы.
Он ехидно приподнял брови.
– Просто верь мне. Всё получится, – произнёс он. С этими словами он потянул её за руку со стула, и она не успела возразить. – Повторяй за мной, я поведу.
Оркестр грянул мелодию, полившуюся подобно ручью. Стайген, аккуратно приобняв Нику за талию, закружил её в танце. Она шла за ним в ритм музыки, понимая, что у неё получается. Это походило на вальс. Она чувствовала темп ан Эрикса всем своим существом, слившись с ним в одном порыве. Всё закружилось и исчезло. Исчез окружающий мир с его тайнами, повстанцами, ненавистью. Оставалась лишь иллюзия волшебства и музыка, проникшая в их души. Они не знали, прошло ли мгновение или же вечность, будто их связала незримая нить.
Когда музыканты затихли, проиграв последние аккорды, Стайген эффектно развернул Нику перед собой, заканчивая танец. Она вздохнула, возвращаясь в реальность. Высоко подняв её руку, он проследовал к их местам.
– Где ты научился так танцевать? – тихо спросила Ника. – На войне, что ли?
Он еле слышно рассмеялся в ответ.
– Я получил в юности должное воспитание, а при дворе короля балы неизбежны.
– Неужели? – удивлённо произнесла она. – А я думала, ты умеешь только воевать. Ты кажешься таким суровым и неприступным.
Стайген лишь мило улыбнулся какой-то женщине, на пути к столу встретившись с ней взглядами, отчего Ника почувствовала лёгкий укол ревности.
– Почему же? Иногда я бываю очень даже доступен. Сегодня ночью я тебе вновь докажу это, – шепнул он ей на ухо и присел. Ника слегка покраснела, вспомнив ту ночь.
Праздничный вечер продолжался. Ника смотрела на Стайгена и не могла понять, какие чувства всё же испытывает к нему. Её ненависть в последние дни угасла, и она уже не смотрела на него как на заклятого врага.
Надо отбросить в сторону сентиментальность! Ведь он, скорее всего, знает, что она связана с повстанцами, и просто ждёт удобного момента, чтобы избавиться от неё, а эта свадьба – лишь прихоть Хальдремона. Да и как игрушка она пока не надоела Стайгену, он только-только вошёл во вкус. Но сегодня она решила забыть об этом. Всё-таки она стала первой леди Урсула, а это что-то всё же значило.
Она ничего не сможет изменить без Кима да Мара и остальных. У Ники уже имелся план, и она была уверена, что всё получится, если сделать правильно. Стайген совершил большую ошибку, рассказав о намерении Хальдремона передать ему власть после смерти.
Сколько осталось ждать, пока Стайген ан Эрикс станет правителем Арниана, Ника не знала. Но судя по слабости и худобе нынешнего короля Арниана, могла предположить, что болезнь, которая поглощала его, являлась злокачественной опухолью, и осталось ему совсем немного. Так что убивать короля смысла никакого и не было. Он должен успеть вернуться в Тармену и объявить совету о решении насчёт князя, который тут как раз будет на виду у Ники. Дальше она ещё не обдумала деталей, ей требовалась помощь Кима и его людей.
Усталость брала своё. Ника уже чуть сидела за столом, с трудом выдерживая речи придворных. Есть не хотелось. Последствия обряда Единения со странным гипнотическим воздействием сказывались на ней не лучшим образом. К счастью, Стайген заметил это. Он вдруг поднялся и обвёл гордым взглядом гостей.
– Мы должны покинуть вас. Наслаждайтесь пиром. Идём, княгиня Ника ан Эрикс.
Он подал ей руку, помогая подняться. Она встала, и они вместе пошли по направлению к своим покоям. Её рука лежала в его большой руке, и она чувствовала тепло, исходящее от ладони. Даже не хотелось сопротивляться, наоборот, довериться ему, как тогда, в танце. В ушах стояли слова «просто верь мне», и от них становилось ужасно неловко. Он не врал ей, разве что недоговаривал, не раскрывал себя целиком. А вот она была готова на любой поступок, чтобы добиться своей цели, даже выйти замуж за врага, а потом забрать у него своё.
Интересно, о чём он сам думал в этот момент? Ника не могла прочесть на его лице ни одной эмоции, словно сегодня ничего и не случилось в его жизни, и он просто возвращался с официального собрания аристократов. Взгляд был так же невозмутим и холоден, как и сталь его клинка.
Они поднялись в комнату, и Ника присела на кресло. Она уже не помнила себя от усталости. Хотелось принять ванну, а потом просто упасть в постель и спать так долго, как только получится. Она собралась было позвать служанку, чтобы та помогла ей снять платье, но обернувшись, увидела, что за ней наблюдает Стайген.
– Помог бы, – вытянула она ноги, показывая на туфли. Уж если наглеть, так по полной.
– С удовольствием, – хмыкнул он, подошёл и стащил с неё обувь, бросив в сторону, а его рука прошлась по ноге до самого бедра. – Раздевать тебя я всегда согласен.
