– Выпусти! Я знаю, кто шпион, – произнёс Фабиан.
– Действительно? И кто же это?
Мейер задумался. Он уже знал. Он мог бы выдать Джози сейчас. Соблазн боролся с совестью, и эти муки были мучительно болезненными.
Он хотел было уже сказать, как перед глазами возникла картинка: ему открывал двери тот самый человек, о котором Мейер только что думал.
Нет! Нельзя говорить Штыку правду.
– Он. – Фабиан кивнул головой в сторону Стефана Барнабаса, что стоял неподалёку. – Я уже говорил тебе.
– Всё же Плесень? А чем докажешь?
– Видел, как несколько дней назад он разговаривал с чужаками. Их было трое, и все они стояли у выхода.
– Идиот, это были торговцы! Я сам его к ним отправил. Ладно, я разберусь с тобой позже, – зло ответил Алисон Гард, потом крикнул: – Плесень, идём! Позову Фирса, он быстрее его разговорит.
Стефан бросил на Фабиана подозрительный взгляд. Но последовал за графом.
Пленник так и остался стоять около решётки. Он думал, что предпринять. Встречаться с Фирсом больше не хотелось.
Интересно, то видение правда? Остаётся только дождаться. Главное, чтобы Фирса не оказалось на месте, в замке. Как странно, что он вообще появился рядом с Мейером в самый неподходящий момент, словно следил за ним и перед тем.
Фабиан так и не подал условного сигнала. Потом из замка раздался шум, и всё стихло. Кайон вопросительно взглянул на Корнела.
– Кажется, у него ничего не вышло. Нужно было напасть самим.
Корнел покачал головой.
– Стражники на посту. Их четверо. Мы могли бы снять их без проблем. Но там ещё человек сорок, а на острове сотни людей Штыка. Если Фабиана схватили, значит на них не подействовало средство. Но нам не стоит рисковать. Дождёмся утра.
– Ваша леди… Корнел. Она, кажется, не здорова. Не стоило оставлять её одну.
– Скоро вернёмся на корабль. Нам сегодня нужно прикупить ещё снасти.
Ожидание затянулось до утра. Птицы завели свои песни, а лучи солнца осветили кустарник у замка, когда Корнел скомандовал возвращение.
Кристине действительно было нехорошо: у неё началась лихорадка, и Корнел переживал, что она подхватила какой-то местный вирус. Корабль, арендованный до того Корнелом, утром отбыл из порта, и всё их немногое имущество перенесли на фрегат Фабиана, команда которого уже ждала приказы нового владельца.
Чтобы облегчить мучения Кристины, пришлось искать местную знахарку – темнокожую старушку, которая за десяток монет дала несколько пакетиков с травами. Корнел не был уверен в их надёжности, но попробовать всё-таки стоило. Если верить старухе, у Кристины была южная лихорадка, пик которой приходился на пятые сутки, после чего температура начнёт падать, и, если организм будет бороться сам, всё обойдётся.
Кристина стонала, практически не приходила в сознание. На впалых бледных щеках не осталось и следа от вчерашнего загара, на них застыли капельки пота. Корнел долго сидел около неё, по капле вливал в рот воду. Потом отбросил длинные волосы в сторону и вытер лоб мокрым льняным полотенцем.
– Держись, Крис. Всё будет хорошо, девочка. Вернёшься ты на Землю, заберу тебя с собой, когда со своими проблемами разберусь. А хочешь, в Ниццу съездим… Или в Канны? Сам хотел там побывать. Главное – не умирай. Я помогу тебе вырваться из того кошмара, в который ты попала, – бормотал расстроенный Корнел.
Мало того, что с Мейером проблемы, так ещё проявившаяся у Кристины болезнь…
На пороге каюты появился взволнованный Кайон.
– Корнел, к нам гости.
– Кто? – Корнел отвернулся от Кристины. Она тихо застонала.
– Тот парень, что был в таверне с вашим игроком. Джозеф.
Кого-кого, а человека Штыка он точно не ожидал увидеть. Но тот мог знать обстановку в цитадели и местонахождение Мейера.
Джози Калвин стоял на палубе всё в той же белой рубашке и кожаном жилете, который едва сходился на животе. На голове чёрная косынка. Ноги широко расставлены, удерживая его на колыхающейся поверхности, как у человека, что много лет провёл в море.
Он почесал небритую щёку и уставился на зеленоглазого шатена, которого видел два дня назад в таверне.
– Мне нужно рассказать кое-что… Фабиан… – неуверенно начал он.
– Где он? – сверкнул глазами Корнел, на всякий случай положив руку на ножны.
– Он в тюрьме Алисона! – громко выдохнул толстяк.
– О, Роллен! Так я и думал. А у тебя в этом деле какой интерес? Ты же работаешь на Гарда.
– Я знаю, что Штык не оставит этой шутки безнаказанно, а у него богатая фантазия. Я хочу помочь вам. Мне известно, что твой друг хотел вернуть свою вещь, но ему не удалось.
– Зачем это тебе? – прямо спросил Корнел.
– Мне нужно покинуть Микас. Я помогу освободить твоего друга – я знаю всю цитадель как свои пять пальцев – а взамен вы заберёте меня с собой.
– А что делать с кристаллом?
– Придётся решить, что важнее для тебя – жизнь друга или же его вещь, за которой можно вернуться позже. Но один я не смогу его освободить. Для этого мне потребуется помощь.
– Люди графа тут же ринутся искать Фабиана на этом корабле.
– И пусть… Я спрячу его в надёжном месте, где он отсидится пару дней. А вы за это время уйдёте из порта. Корабль, что пришвартован неподалёку, принадлежит человеку, который хочет избавить острова от власти сумасшедшего Алисона. Мы встретимся в условленном месте. Если Фабиан сразу окажется здесь, его найдут. А вам пока даже со всей командой не тягаться со Штыком.
– Тебе можно верить? – прищурился Корнел.
– Есть другие предложения? Я ведь почти ничего не требую взамен.
– Может, имеются менее рискованные варианты?
– Времени нет… Если не согласишься, я отбуду сам со своими людьми, мне стало слишком опасно оставаться здесь. Я уже выполнил то, что от меня требовалось.
Корнел замер в нерешительности, пока Джози спускался по трапу к каменному пирсу.
Вариант остаться без кристалла не прельщал, но без него временно можно обойтись, хоть Корнел и не представлял выполнение своей задачи без этой вещи. Но если что-то случится с Фабианом…
Почему опять такой сложный выбор? Ему в своё время легче далось решение пойти на переговоры с Виатором – там на кону стояла лишь его жизнь.
Непонятно, можно ли доверять Джозефу.
– Постой! – крикнул он ему вслед. – Я согласен! Рассказывай свой план.
Фабиан нервно вздрагивал во сне. Спать сперва не хотелось, но сон всё же одолел, хотя на соломенном тюфяке было не очень-то удобно. Но за время своих злоключений ему пришлось спать и в худших условиях, поэтому стало уже всё равно.
