– Да ну? – Фабиан удивлённо взглянул на Корнела. – Ты мне не рассказывал. Там есть дверь, и она, похоже, открыта, – вошёл Мейер внутрь.
– Значит, старик говорил чистую правду! Он понял, что я найду этот остров и сокровищницу. Чёрт побери, а что здесь под ногами?
– Кажется, это череп… – испуганно ответил Фабиан.
Постепенно глаза привыкали к темноте. Потом стало казаться, что не так уж тут и темно.
Находка несколько отвлекла внимание Корнела, который собирался подпереть дверь, чтобы та не закрылась. Услышав резкий стук он бросился было назад, как вдруг понял, что опоздал
Они в ловушке! Как и старик Тибальд, который когда-то нашёл это место! Капкан захлопнулся!
Поняв это, Корнел со злом пнул золотой кубок, попавший ему под ноги, и услышал звон монет. Истина доходила с трудом. Корнел надеялся, что Кайон догадается последовать за ними и отыщет это место. Но пока им самим вырваться бы из ловушки океана…
Собирая воедино свои мысли, Корнел сел на пол.
Нужно попытаться открыть двери или искать другой выход.
– Кажется, мы тут застряли, – язвительно констатировал факт Мейер. – Что будем делать?
Корнел тяжело вздохнул.
– Ждать, Фабиан. И надеяться, что останемся живы.
Глава 7.
Золотой плен
«Умный человек всегда найдёт выход из любого сложного положения.
Мудрый в таком положении не окажется».
Жан Поль
Часы тянулись бесконечно. Словно Корнел и Фабиан они попали в плен времени. Фабиан не прекращал поиски выхода – он уже облазил всю пещеру, но больше дверей не нашёл. Золотые монеты звенели под ногами, выдавая каждый его шаг. Мейер нервно отбрасывал ногой кубки и оружие. Корнел же вспоминал, что рассказывал ему умирающий старик. Почему он не спросил у Тибальда больше? Хотя тогда он даже и не надеялся найти это место.
– Чего ты сидишь? Мы же сдохнем тут, и никто не узнает, где затерялись наши кости! – схватившись за голову, простонал Фабиан.
– Сейчас солнце должно подняться, и мы сможем хоть что-то увидеть. Дай подумать, – ответил Корнел, отбрасывая найденным мечом обломок странной статуэтки.
– Интересно, кто это всё здесь собирал? И когда?
– Мне тоже интересно, – признался Корнел. – Судя по монетам, этому тайнику не одна тысяча лет.
– Тут же темно, откуда тебе это знать? – возразил Фабиан.
– Я на ощупь чувствую выбитые на них цифры. Это обозначение давно не используется в Винкросе. Похоже, кто-то оставлял себе запас. Возможно, в то время здесь были свои пираты.
– В какое время, о чём ты? В тёмные века? – Мейер прекратил наконец звенеть и затих, прислушиваясь к звукам.
– Тогда цивилизация была довольно развита. Мы все живём на её обломках.
– Не знаю я, кто и где живёт. А я домой хочу и жить хочу! Понимаешь? Кристи в плену у головорезов Штыка, а мы сидим на чёртовой горе золота, которое не можем вынести отсюда! Посмотри, сколько людей осталось тут навсегда!
– Старик вышел.
– Какой старик?
– Ну тот, что рассказывал мне историю об этом острове. Тибальд.
– Ему просто повезло.
– Не стоит отчаиваться. Выход есть из любого положения. Может быть, наши люди смогут попасть на остров и откроют эту дверь снаружи.
– «Может» – это ключевое слово. А если не смогут?
– Смотри! – перебил его Корнел, указывая вверх.
В небольшой трещине скалы показался дрожащий луч солнца, который осветил часть пещеры, и они смогли воочию увидеть богатства, скрытые тысячелетиями. И плотную дверь, испещрённую многочисленными царапинами тех, кто пытался её открыть.
Перед глазами Фабиана вдруг проявился из темноты человеческий скелет, кости которого отлично сохранились в прохладной пещере. Широко открытый рот, усеянный чёрными зубами, будто говорил о том, что человек умер в агонии, слово пещера сама съела его.
Мейер в ужасе отполз в сторону, голос его задрожал.
– Бедные. Представляю, как они гибли здесь от голодной смерти.
– Мы не знаем, как они сюда попали. Может статься так, что это место являлось, например, своеобразным пленом для охотников за сокровищами. Когда пленников закрывали, чтобы они умирали на том, что было предметом грабежей. Да версий, на самом деле, много.
– К чёрту твои дурацкие версии! Я никого не грабил, чтобы торчать тут. Надо что-то делать! – С этими словами Фабиан подорвался и начал отчаянно колотить в двери. – Кто-нибудь! Хоть кто-нибудь может сюда прийти? Корнел, может быть, на острове есть люди, и они помогут нам?
– Сомнительно. Кажется, остров выбран неспроста.
– Чёрт… Чёрт! Хоть что-то мы можем сделать?
– Когда солнце поднимется ещё выше, мы обследуем пещеру. Кажется, в тех боковых коридорах можно найти что-то интересное.
Но солнце, как назло, тянулось вверх медленно. Полумрак пещеры оставался практически таким же. Красное светило уже перемещалось в полуденное положение, а в пещере снова стало мрачно, хоть глаза привыкли к темноте, и силуэты прекрасно были видны.
Обследовав ближайшие ответвления пещеры, Корнел нашёл там тоже самое и вернулся обратно, в центральную часть. Фабиан лежал на горе золота и дремал. Шли часы, но ничего не менялось. Корнелу сон не шёл совсем. Но в тот момент, когда ему удалось на несколько минут сомкнуть глаза, его снова разбудил звон металла.
– Время проходит зря! Мы не можем сидеть без дела! – сказал наконец Фабиан.
– Возьми, пересчитай монеты! Гляди и полегчает. Не мешай мне думать. Можешь сам поползать и посмотреть, что там, – недовольно посоветовал Корнел.
– Ты же смотрел, нет там выхода.
– Но есть что-то другое. Я хочу узнать, что это.
– Там ничего нет! Ты понимаешь? Ни-че-го!
– Сядь! Сколько можно глаза мозолить?
– Хорошо. Не буду, – фыркнул Фабиан и отошёл в сторону, усевшись на каменный выступ, потом поднял один из черепов, от которых уже не шарахался.
– Что ты там бормочешь? – не сразу понял Корнел.
– Alas, poor Yorick! I knew him, Horatio: a fellow of infinite jest, of most excellent fancy: he hath borne me on his back a thousand times; and now, how abhorred in my imagination it is…
– Мейер, ты совсем дурак? Брось сейчас же свои клоунские замашки! И череп на место положи! – не выдержал Корнел. – Только Шекспира цитировать и не хватало для полного счастья!
– Ты ничего не понимаешь в искусстве, – недовольно ответил Фабиан. – Ты только послушай, как звучит!..
– Прекрати, я тебе сказал! – Корнел не выдержал. Поднял меч и двинулся на Мейера. – Я сам тебя сейчас убью!
