– Да. Но у нас нет кристалла, – заметил Фабиан. – Знать бы ещё, как это происходит. Пока всё учение прошло мимо нас.
– Он знал. И он целенаправленно искал мою мать, Оливию! Значит, Сандор прибыл не с Южных островов, как я помнил. Он родом с Южного континента, с самого Дардана.
– Из той страны, откуда и Алисон Гард? Но ведь больше двух с половиной веков прошло!
– Думаю, монарший строй там не изменился с тех пор. Отшельник…
– Но как порядочно писал, однако, «шекспир» ваш местный. Он в жизни тоже был таким? Ведь ты же его помнишь!
– В жизни он больше молчал. Значит то, что он был влюблён в Оливию – правда. Он был ей просто одержим.
– И за это он предсказал ей войну… И вопрос ещё: с какой целью?
– Война и правда началась очень скоро. Самые ужасные битвы за всю историю королевства. Но все эти строки написаны за годы до того. Вероятно, он был ещё молод. Сын графа и служанки, пророк Сандор. Слуга Оливии… Как всё любопытно закручивается.
– Там остались ещё строки?
– Да. Я не успел прочитать. Сам видел – луч задержался на стене всего на несколько минут.
– Дождёмся следующего дня. Я даже спать здесь не могу.
– Нужно хотя бы попытаться. Я прилягу, пожалуй. Но если я ещё раз услышу от тебя лишний звук – убью тебя лично, – пригрозил Корнел.
Потом подложил на всякий случай под руку найденный меч и устроился на камнях, задумавшись над тем, что прочитал. Он повторял каждую строку, запоминая и пытаясь познать её суть. Общая картина произошедшего с Сандором более или менее складывалась, но пока не хватало деталей.
Стайген давно получил от Риана Райна условный световой сигнал с севшего на мель корабля, но офицер всё не возвращался. И короля вдруг стало напрягать то, что он оказался у неизвестных берегов. Возможно пока не поздно, нужно вернуться в Тармену. Шут с ними, с деньгами, заплаченными за фрегат.
Озадачивало и другое: странные разговоры, которые он слышал не первый день. Их вели моряки из Элемара, временно пребывавшие под его командованием. Зыбкая власть Кима да Мара находилась под угрозой. Ему больше не верили, несколько человек на руководящих постах совета уже сменились. Каждый хотел урвать себе кусок, пока в стране не было истинной законной власти.
Стайген понял уже давно, что идеалы повстанцев были лишь разменной монетой в политической игре, в которую в своё время втянули его жену. Были, безусловно, и истинные патриоты, но мало, а с прошествием лет всё менялось. Стране необходима крепкая рука, а Ким уже не тот, что был прежде.
Вполне вероятно, что Алисон Гард заслал к нему парочку своих людей, которые и сливали маршруты передвижения урсулийского флота. Может, это и не так, но ведь граф заранее знал, с кем стоит заключать союз.
На войне как на войне.
Стайген крутился на тесной койке, пытаясь хоть немного расслабиться. Он видел яркую белую линию, протянувшуюся в пространстве, и вела она к скалам. Ан Эрикс уже знал, что она означает – там находился кто-то из хранителей ферр.
С этой мыслью он понял, что сна больше не будет, и выскочил на палубу.
В этот момент лодка с их людьми ударилась о борт фрегата.
– Риан! – громко крикнул он.
– Милорд… Новости! – послышалось снизу.
Стайген терпеливо дождался, пока офицер поднимется на борт.
– Рассказывай! Мне не терпится узнать, что там происходит.
– Там не только Кайон, милорд. Вы не поверите… Граф да Роммель был там!
– Кто?.. – До Стайгена не сразу дошли слова Райна. – Корнел? Это же невозможно!
– Именно Корнел да Роммель освободил Кайона из рабства на одном из островов. С ними странный мужчина, которого они забрали из замка Алисона Гарда, он и есть владелец корабля. Говорят, он выиграл фрегат в карты. Но они отправились к скалам и исчезли ещё утром, на рассвете.
– Как? Как это возможно? Ты точно не ошибся? – ничего не понимал Стайген.
– Я и сам не поверил Кайону. А ещё с ними были девушки…
– Кто? – выдохнул Стайген, тревожно присматриваясь к силуэту чужого корабля.
Он внезапно сообразил, что Кайон и Риан знакомы с Никой. Райн бы сказал…
– А почему были? Что с ними?
– Одну из них – говорят, возлюбленную графа да Роммеля – похитили шпионы Штыка. Предатели, что были в команде, оставшейся от бывшего владельца.
– Любопытно… А что со второй девушкой?
– Вторая на корабле. Я видел её издалека, она местная, с Микаса.
– Корнел… Я не верю до сих пор!
– Мне и самому в это верится с трудом, милорд. Но Кайон говорил весьма уверенно. Нужно решить, что же делать дальше.
– Разберёмся, что там происходит, в любом случае. А Эрдер Лиос подождёт.
Томительные часы ожидания тянулись бесконечно. Шли всего вторые сутки, а Фабиану казалось, что прошла вечность. Мысли о Кристи, которая могла попасть в тот же шторм, что и они, не покидала. И он снова и снова проклинал Корнела за то, что послушался его.
А потом внезапно подумал, что было бы, если бы они оказались здесь втроём, с Кристиной… Она, наверняка, пошла бы за ними, чтобы не оставаться на корабле. Неизвестно, смогла бы она перенести эти муки заточения. Хотя, она сильная, выдержала бы. Ради неё он бы мог убить Корнела без зазрения совести. Хоть и меча в руках толком не держал…
Фабиан в очередной раз присел на пол между двумя горами золота. Уже не интересовало, кто мог сюда его принести. Всё равно где сдохнуть – в обнимку с богатством или на дне канавы. Смерть уравнивает права всем, лишь жизнь способна диктовать свои условия.
Сам того не ожидая, Мейер смог уснуть. В это время поднялся Корнел, пытаясь разобрать в темноте, где находится его спутник. И лишь услышав сопение и тревожный краткий вскрик, он понял, что Фабиан спит.
Корнел снова вспомнил рассказ Тибальда. Как же тому удалось вырваться из пещеры? Ведь другим не повезло. Но Сандор выбрался точно, и это уже не выдумки старого калеки. И они с Мейером тоже смогут выбраться! Иначе вся цепочка событий нарушится. Они должны, просто обязаны выжить. Но разум приводил неоспоримые аргументы, что они могут точно так же стать скелетами, частью содержимого этой пещеры.
Уже вечером, когда солнце вновь перешло на запад и проползло своими лучами в тонкую щель скалы, Корнелу удалось дочитать стихи, навсегда запечатлённые в камне.
День четвёртый.
Пять лет прошли не просто так.
Я много повидал селений.
И вот в один прекрасный час
Во сне услышал имя-наважденье.
На севере есть край, что окружён горами.
Там правит красота, огней из гор поток.
Оливия да Штромм, наследница престола,
Должна вот-вот принять судьбы оброк.
Непрост казался путь чрез воды океана,
Маячила в душе иллюзия обмана.
Я шхуну приобрёл, отправился в дорогу
И четверых людей себе взял на подмогу.
Но ветер злой настиг меж скал. И волн косматых грозный вал.
И я тонул в кипящей мгле. Я был тогда почти на дне.
Но встал со дна водоворот, померкло всё в одно мгновенье,
Пришёл в себя на берегу в том странном месте из виденья.
И вот я заперт здесь пять дней,
Уж не осталось больше силы,
Средь злата, кубков и костей,
Что станут и моей могилой.
День пятый.
Упав на холодные камни пещеры,
Я щупал руками шершавые стены.
Но сон одолел, захватил в свой полог.
И в нём я увидел реалий порог.
Кристалл, что пришёл во втором сновиденье,
В руке оказался в одно лишь мгновенье.
Он вмиг озарил золотой мой чертог,
Что пленом являлся мне давешний срок.
И путь мне открылся в неясные дали
Туда, где меня столько лет уже ждали.
И вот я чертаю последние строки,
Сандор, сын Венлерта, бастард одинокий.
И я отправляюсь к своей королеве:
Дорога одна для отшельника – к деве…
– Здесь был второй кристалл. С его помощью отшельник выбрался из пещеры! – сделал вывод проснувшийся Мейер. – А потом он рассказывал всем о пещере, откуда ничего нельзя взять. Старик Тибальд выдумал своё чудесное спасение.
