Когда я поднялась на лифте на крышу здания корпорации, то увидела большую прозрачную конструкцию полукруглого покрытия, она крепилась на лёгких металлических фермах, под ней в ряд стояли новенькие флайеры. Сначала я не увидела Макса и стояла, рассматривая это место, когда вдруг из одного из аппаратов вышел он сам.
– Чего стоите, Кимберли?
– Я вас не видела.
– Я находился здесь.
Значит, он просто наблюдал за мной? Сейчас завезёт меня в пустыню и бросит там. Наверняка, ему что-то известно.
– Присаживайтесь, мисс Ланфорд.
– Мы полетим без пилота?
– Да. Вам мало меня?
– Мне всё равно.
– Тогда к чему этот вопрос? Думаете, я не умею управляться с флайером?
– Я такое не говорила.
– Нет времени. Путь неблизкий, – решил прекратить он бесполезную дискуссию.
Я села в салон, стараясь не смотреть на него, хотя взгляд сам перемещался в сторону противника. Максимилиан ловко запрыгнул на сиденье пилота и завёл двигатели аппарата. Мы плавно вылетели из-под прозрачной конструкции, и яркий свет Рокса на миг заставил меня зажмуриться, но Блэр тут же увеличил затемнение.
– Так лучше?
– Да, пожалуй.
– Почему вы меня боитесь, Кимберли? Неужели я такой страшный? – спросил он неожиданно.
Я посмотрела вниз, где медленно, словно в дымке, проплывал Краум-сити.
– Я вас не боюсь вас, – сглотнув, ответила я.
– Ответ неверный. – Максимилиан прищурился и сделал резкий манёвр, от которого у меня свело дыхание, затем повернулся ко мне и сверкнул голубыми глазами.
– Я действительно не знаю, что вам ответить на этот вопрос, – призналась я. – Вряд ли правда вас устроит.
– Всё же попытайтесь, – усмехнулся он.
– Я боюсь мужчин вообще, как таковых.
Конечно же, я преувеличила. Хотя, как я могу о них судить, если у меня никогда не было мужчины. Лишь несколько знакомых, с которыми дальше поцелуев и не заходило.
– Очень интересно. У вас был кто-то? Или же вы предпочитаете женщин?
– Нет, – смутилась я и, кажется, покраснела. Чтобы Максимилиан не увидел, я снова отвернулась от него.
– Тогда я не понимаю, почему вы дрожите.
Он заметил и это или ощущает мои эмоции на самом деле?
– Вы смотрите, а то мы сейчас куда-нибудь врежемся, господин Блэр. Какое вам дело до моих страхов? Я же к вам на работу устроилась, а не в постель, – ответила я, когда мы пролетали между высокими зданиями.
Мой ответ его поразил. Он молчал пару минут, а потом вдруг звонко рассмеялся.
– Я что-то не то сказала?
– Нет. Вы абсолютно правы, – процедил он сквозь смех, – поэтому пообщаемся на рабочие темы. Иначе к концу полёта от вашей дрожи во флайере расшатаются все шарнирные крепления.
Вот же гад, он ещё и издевается надо мной?! Я вдруг перестала дрожать и повернулась к нему опять. Страх ушёл, остался только холодный расчёт. Главное, не сказать ничего лишнего, если он начнёт расспрашивать, что мне известно о дейтерии. Придётся выдумывать, хотя у меня уже имелась версия для ответа.
– Давайте на рабочие темы, – ответила я.
– Вся работа корпорации разделяется на несколько направлений, в разных сферах деятельности, как вы уже успели заметить, Кимберли. Мы занимаемся не только топливом для космической промышленности, а стараемся применять дейтерий, который добываем в наших шахтах и в других областях…
Ясно, предстоит лекция о том, на чём я собаку съела. Но интересна была именно политика корпорации, всё же мне работать здесь, и нельзя ударить лицом в грязь. Единственное, с чем я никогда не сталкивалась – это производство оружия. Интересно, зачем оно Максу? Войны в галактике пока никакой не предвиделось. В целом лекция выдалась познавательной и скрасила часть пути к первой точке назначения.
Мы уже приближались к шахтам. Посреди белой пустыни я увидела вышки, словно столбы в бесконечности, уходящие в небо. Потом появились здания предприятия, обнесённые высоким забором. Снаружи стояла неимоверная жара, датчик температуры показывал красным 122 градуса по Фаренгейту. А ведь ещё далеко не полдень, на Крауме сутки дольше земных на четыре часа.
– Мы не успеем на все объекты, – заметил Максимилиан, – придётся выделить ещё день. Но постараемся, не так ли?
– Это же не от меня зависит, – ответила я.
– Да, достаточно большое удаление объектов друг от друга нам не на руку. Вы знаете, почему на Крауме нет океанов?
– Я никогда не задумывалась об этом, – соврала я.
– Потому что основная масса водорода трансформирована в дейтерий.
– Я так и думала почему-то, – ответила я. – Я же выросла на этой планете.
– Если его преобразовать и вложить деньги в аквамоделирующий завод, Краум наполнился бы водоёмами и перестал быть пустыней. А откуда вам, Кимберли, известно всё это?
Допрос?.. Или нормально, что он интересуется знаниями своих сотрудников?
– Мой дядя когда-то занимался добычей дейтерия, – уклончиво ответила я. – Работал на шахте. Я хотела стать технологом. Но так вышло, что на Земле в этой области нет факультетов, поэтому я решила для начала изучить основы экономики.
– А где ваши родители?
– Только мать, отца нет. Дядя давно оставил бизнес, он переехал на Вансер вместе со своей семьёй.
– Тогда понятно, – кивнул головой Блэр.
Мы уже пролетели забор и сделали посадку на большой площадке предприятия.
– Мы же не будем опускаться в шахту? – тревожно спросила я.
Максимилиан промолчал в ответ, лишь приподнял уголок рта, но прекрасно услышал мой вопрос. Мы вышли из флайера на жаркий солнцепёк. Чем скорее мы доберёмся до здания, тем меньше вероятность теплового удара. Я не прихватила с собой ни солнцезащитных очков, ни головного убора, о чём очень жалела. Сказывалась долгая жизнь на Земле в умеренном климате, где зима была зимой, а лето летом.
Для обычного человека с Земли жизнь на Крауме показалась бы невыносимой. Но когда на кону стояли большие деньги, резерв которых несла в себе планета, всё воспринималось иначе, как для Макса, так и для меня, выросшей здесь и прожившей восемнадцать лет своей жизни.
Деньги от продаж дейтерия меняли планету: рос мегаполис, привозились со всех уголков Альянса растения, создавались искусственные водоёмы и парки, строились небоскрёбы. Но вся остальная территория Краума была безжизненной. Лишь такие вот заводы, вышки и небольшие рабочие поселения около них, словно отдельные оазисы, вкраплялись в бесконечные просторы пустыни.
– Идёмте быстрее внутрь. Не хочу привезти обратно обморочное тело, – зло отозвался Макс.
