Макс поднялся, оставив свою сигару, которая так и наполняла помещение запахом дорогого табака с привкусом цитрусовых.
– Прошу за стол. Ужин вдвоём. А я постараюсь ответить на твои вопросы. Ведь у тебя же они наверняка накопились?
Я молча кивнула головой, а волосы рассыпались по шее. Главное, не смотреть ему в глаза. Переживу как-нибудь этот вечер, и всё остальное тоже.
Макс щёлкнул пальцами, включив музыку, и она обволокла чуть затемнённое помещение. Сам подошёл ко мне. Я замерла на месте, позволяя провести пальцами по ложбинке между грудей, даже откинула голову назад, потому как в этот самый момент предательская искра желания от него передалась и мне. Наверное, это заразительно.
Он указательный пальцем провёл по губам, проник внутрь рта. Я легонько прикусила, поддаваясь правилам его игры. Максимилиан легко коснулся моего лба, поправляя волосы.
– Хочешь же, а говоришь, что нет хочешь видеть меня такого.
Я предпочла не отвечать на его провокационный вопрос. То, чего хотело моё тело, не всегда перекликалась с желанием моего разума, но в этот момент этот самый разум просто отключился, оставив мне лишь страстный взгляд ярких, как никогда, голубых глаз.
– Ужин ждёт. – Макс кивнул головой в сторону стола, где прислуга успела незаметно поставить еду. Он подал мне руку, провожая к стулу, перешёл на другую сторону стола, всё ещё сверля меня своим пристальным взглядом.
Чёрт, когда же он снова станет нормальным? Не тем, кем он был вчера – потерянным и подавленным, и не тем, что представлял собой сейчас.
Просто, уверенным в себе мужчиной, готовым заботиться обо мне, не думая лишь о своих эгоистичных интересах. Но не подкаблучником, готовым удовлетворить любой мой каприз.
– Расскажи, чего мне от тебя ожидать? – нарушила я воцарившуюся тишину, когда музыка смолкла.
– А чего бы ты хотела? Возможности выбора? Он будет, вот только сделать его окажется сложнее, чем тебе кажется.
– Ты сам хоть знаешь, что с тобой? Кажется, твоя амнезия давно прошла…
– Её и не было. Я прекрасно помню каждый момент наших встреч, – усмехнулся он.
– Тогда ты будешь помнить ту историю, что рассказывал мне на корабле.
– Историю? Любопытно… О чём?
– А говоришь, что всё помнишь! – Я ещё раз убедилась, что воспоминания у разных половин Макса разные. – О том, что обман не всегда хорошо заканчивается, Макс. Твоя гордость и желание перехитрить всех скажется в первую очередь на тебе лично. У тебя временно отключается потребность в чужой энергии? Почему так происходит?
Я задавала ему эти вопросы в лоб. Слишком много нестыковок. Не может быть, что он такой разный. Это невозможно! Должно быть этому логическое объяснение!
– Ах! История про колонизацию Асгарда… Поучительно.
– Именно эту. Так может получиться, что, скрывая правду, ты сам затягиваешь петлю на шее. Потом всё отразится на тебе же.
Он вдруг холодно рассмеялся.
– Что-то в этом есть. Они оба скрывали от неё истину, а она была проста, лежала на поверхности. А предубеждения помешали счастью. Один из них любил погибшую, второй – её копию, а ей бедняжке, ничего в конечном итоге не досталось. Грустно?
– Очень, – согласилась я, затем отодвинула от себя тарелку и вытерла руки салфеткой. – Тебя ждёт то же самое. Если хочешь добиться от меня взаимности, нужно быть откровенным, в первую очередь перед самим собой.
– Завтра ты узнаешь правду, – кратко отрезал он, прерывая мои слова. – После того, как мы разберёмся с Вангом. Не знаю, порадует она тебя, или же напротив, огорчит.
– Спасибо, – еле слышно проговорила я.
Хоть одна хорошая новость за этот сложный день.
Он снова включил музыку и о чём-то задумался, я даже со своего места видела, как на лбу очертилась длинная морщинка, делавшая его молодое лицо чуть старше своего возраста.
Я поёжилась от неприятного ощущения, словно всё это уже происходило со мной. Конечно же, он просто улавливал частички моих эмоций: сожаления, растерянности, неуверенности в завтрашнем дне и страхе, что это никогда не закончится.
– Идём танцевать. Смотрю, есть тебе не особо хочется. А мне хочется совсем иного. Сама знаешь…
Перед глазами помутнело от ярости, когда я почувствовала, что он снова вторгся в мой разум, заставляя делать то, что хочется ему. Я поняла, что ноги сами ведут меня к нему. Он поднялся, а его руки тут же оказались на моей талии. Губы впились в мои. Он укусил мою губу на грани боли и удовольствия.
– Сладкая моя девочка… Только моя, – бормотал он. – Моя же?
Я кивнула ему, сама не понимая, зачем это сделала. Слёзы выступили на глазах, затмевая картину вокруг. Лицо Макса казалось таким далёким, словно он находился не здесь. Стало всё равно, что будет дальше. Плевать на правду. Осталась лишь какая-то горечь, будто меня целовал вовсе не тот, кого я хотела видеть рядом.
Я не заметила, как музыка закончилась, а мы уже поднимались в прозрачном лифте наверх. Я очнулась лишь в его спальне – большой и полупустой, нагнетающей страх перед тем, что произойдёт дальше.
Платье полетело в угол комнаты, а за ним туфли и нижнее бельё. Я не соображала, что делаю. Тело болезненно откликалось на его прикосновения, хотело того, что произойдёт, хоть я и боялась до смерти всех его извращённых фантазий.
Прохладный воздух чуть приласкал моё обнажённое тело, оно тут же покрылось мурашками. Взгляд Макса оценивающе изучал мою реакцию.
– Представь, что я – на самом деле не тот, за кого ты меня принимаешь. И напротив, тот, кого ты считаешь нормальным – вовсе и не я. Кого бы ты предпочла? – вдруг спросил он.
– Никого, – шепнула я.
– Вот ты как? Иди сюда. – Он одним движением притянул меня к себе, расстегнул ширинку, достав свой возбуждённый орган, и потёрся у меня между ног. – Иди на постель! – Его приказной тон заставил меня задрожать от ненависти, но я послушала его. Легла на спину, прикрывая торчащие от прохлады соски, сжала ноги, хотя это было лишь временной мерой защиты. Макс убрал часть освещения, оставив лишь самый минимум, а я почувствовала, как разум обволакивает тревожная мгла. Я едва не подскочила, поняв, что их двое – два абсолютно одинаковых Макса, которые стояли друг напротив друга.
«Это всего лишь мираж!» – успокаивала я себя.
Один из них наблюдал, скрестив руки на груди, обнажённый, подтянутый и уверенный в себе. Второй же ничуть не отличался от первого внешне, но будто вёл себя иначе. Второй присел рядом, лаская мою шею, затем раздвинул рукой бёдра, чтобы найти там пульсирующую точку.
– Хочу тебя, Ким. Всю без остатка, – хрипло произнёс он.
Первый тоже находился здесь – гладил мою грудь и целовал губы, в то время как второй внезапно вторгся в меня пальцами, кругом, где только можно. При этом большой палец продолжал быстрыми отрывистыми движениями ласкать бугорок.
