— Да, есть. Нечто, улавливающее волны и передающее их в мозг. Вероятно, то же, что есть у Максимилиана.
Мы с Тиреллом замолчали, поняв, что происходит. Если то же самое стоит у Блэра, то он в каждый момент подвергается риску точно так же умереть. И кто тот мужчина, которого выдало сознание Уны перед смертью?
Кимберли. Как же мы можем оставлять ее рядом с ним, неизвестно, что он может сделать. Так, как тогда, когда пытался убить меня. Или же Уна и была связующим звеном, через которое посылались ему приказы извне? Если это так, то пока они найдут новый способ управления Максимилианом, у нас есть время, чтобы все узнать. Почему-то, анализируя все, что увидел и почувствовал, сейчас, глядя на бездыханное тело на полу в доме Максимилиана Блэра, я осознал роль этого.
Глава 10
— Нужно сказать Максу, — тихо произнес я, будто кто-то мог нас слышать. — Он должен узнать про Уну.
— Нет, — хрипло возразил Тирелл, отдышался и добавил: — Нужно позвать Лаверн. Сказать ей про Уну. Показать татуировку. А потом мы скажем Максу, что Уну арестовали. Он не должен пока узнать, иначе может не согласиться на полное обследование, а по-другому Мэрион не узнает правду.
— Скажем ему после, ты прав. Не сейчас. Ты сможешь убрать все следы? — спросил я. Он прав, чем позже вся информация будет доходить до Блэра, тем больше шансов нам остаться в живых. Нужно было поговорить с Кимберли. Да, ей не стоит лишний раз нервничать, слушая весь этот кошмар. Ей и так достается немало.
— Все сделаем по высшему классу. Хватит для этого людей. Они доставят тело в медицинский центр. Я уже звоню Лави, хочу, чтобы она сама взглянула на татуировку, мы зря ее недооцениваем. Если бы не она, мы бы до сих пор не знали много о наших врагах. Меня теперь точно в живых никто не оставит. Я тут вспомнил — когда мы с Максимилианом вычисляли контрабандистов, никто ведь еще не знал, что ты — всего лишь копия, которой они не могут управлять, вот они и явились на Трентоне, считая, что Максимилиан сбежал именно туда. И тогда никто не командовал Максимилианом, у него даже рождались нормальные мысли, а с момента нашего возвращения все пошло не так.
Тирелл вздохнул, потом перевернул еще теплое тело Уны вниз лицом, отбросив короткие вьющиеся волосы с затылка.
— Вот оно. Именно ее видела Ким тогда, утром, — указал я рукой на татуировку, не дотрагиваясь до кожи.
К нам уже спускалась бледная Лаверн. Увидев лежащее на полу тело, она подбежала к нам в то время, как Тирелл уже дал команду никому не входить сюда, в холл. Сколько же насмотрелась эта белая комната за последнее время.
— Покажи, — приказала Тиреллу Лави. Тирелл отодвинулся, дав возможность девушке увидеть знак на затылке. — Почему вы не позвали меня? Мы же могли избежать этого.
— Говори, — сурово произнес Тирелл. — Что ты об этом знаешь?
— Ничего. То же что и ты. Это всего мои догадки. Этот знак… Я понятия не имею, что он значит. — Лаверн побледнела. — Ты, что, обвиняешь меня в обмане?
— Я пока еще никого и ни в чем не обвиняю, а лишь пытаюсь разобраться, что происходит на самом деле. Мы приняли решение увезти тело к Мэриону и не сообщать в планетарную полицию. Ее полностью обследуют. Макс предполагает, что у нее вживлен передатчик.
— Я его чувствовал, когда пытался сбить приказ, — признался я. — Это правда, Уна была шпионкой. Точнее, мелкой сошкой, через которую проходила информация кому-то свыше. Или же, напротив, Максом командовали именно через нее.
— В этом случае радиус действия предполагаемого передатчика должен распространяться на много сотен миль, до сто тридцать первого сектора. А это невозможно, — возразила Лаверн. — Максимум, что они могли — это управлять им в пределах города, куда они не могут появиться сами. Значит, дальше им приходится действовать напрямую. И также я думаю, что у них нет в городе других средств воздействия на Макса. Надо найти эту штуку, мне очень интересно, как оно может работать.
— Ты права. Значит, мы на верном пути. А что с твоим медальоном?
— Я не знаю. Страшно, вдруг в нем скрыто что-то, — призналась Лаверн. — То, что сможет уничтожить меня. Тирелл, ты должен отдать его своим специалистам. И знай, что я ничего от тебя не скрываю.
Лаверн была встревожена, а от Тирелла фонило явным недоверием, и он это не пытался скрыть. В его душе происходила борьба с самим собой, а еще я вдруг понял, что он любит Лаверн, кем бы она ни являлась. И в случае, если она врет, это может стать угрозой для меня и моего оригинала, если она действительно в чем-то замешана. Но я и сам хотел ей верить, ни смотря ни на что.
— Та возможная база, за экватором, о которой говорил нам Каур… Нужно ее найти. Если она существует. Что там, почему до сих пор сами военные не обыскали ту часть, или же он тоже замешан в этом и просто пытается направить нас по ложному следу. Черт… Черт. Такое впервые со мной. Столько лет за спинами плелась интрига, а я ни о чем не догадывался, — схватился за голову Тирелл. — Если бы не покушение, все было бы гораздо проще… Или, напротив, сложнее.
— Не вини себя, Тир, — сказал я. — Не ты в этом виноват. Все мы теперь в одной тонущей лодке. Но вместе найдем, за что зацепиться. И раскрутим этот змеиный клубок.
— Только что звонил мой человек. Тот флайер, что преследовал тебя — его так и не нашли. Обнаружили следы аварии и следы приземления рядом тяжелого корабля. И это произошло ночью. Они подобрали останки флайера, чтобы мы не узнали правду, — добавил Тирелл. — Я не успел сказать тебе это раньше, тогда был рядом Максимилиан, прости.
— Что же… Я жив, и на том спасибо.
* * *
Максимилиан Блэр и не предполагал, что происходит в его доме в это время. Он спокойно летел в звездолете корпорации на строящуюся станцию, почувствовав некоторое облегчение. Будто его что-то отпустило, еще в космопорту. И даже головная боль, что преследовала его последнее время, несколько стихла, позволив думать о работе и о намеченном на вечер свидании с собственной супругой, не признающей его.
Весь полет он думал, как завоевать ее внимание. Но мозг, обессиленный постоянной жаждой чужих эмоций, отказывался принимать то, что до того он ей ничего хорошего и не сделал, а напротив, издевался и едва не свел с ума ту, которую теперь хотел сделать своей не только физически. Он просто не мог понять, что она находит в его копии, ведь он такой же. Ничем не отличается от своего клона, имеет ту же внешность, а в чем-то даже и превосходит почти бесправного Макса. Разве женщины отказываются от подарков и состояния? Он что-то делал не так, но что именно…
Если она хочет, чтобы он не питался ее эмоциями, он потерпит, так уж и быть. Даст ей возможность вздохнуть спокойно, как и собирался это делать. Но позволить клону безраздельно владеть вниманием Кимберли он не мог позволить, не мог принять ту любовь, что она испытывала к его несовершенной копии, это чувство раздражало его восприятие, заставляя делать все наоборот.
