Эти холодные слова уже были обращены ко мне. Я подняла голову, пытаясь хоть что-то возразить, сказать, что все не так. Хотелось даже кричать, но он почувствовал мое состояние и быстро заглушил мой порыв к правде. Мы вышли из зала, наконец-то, и Максимилиан буквально протащил меня по коридору в сторону лифта, где мы остались наедине.
— Что себе позволяешь? — шикнул он. — Они узнали бы это рано или поздно. Или хочешь пообщаться с репортерами Краум-сити?
Конечно же, общаться с репортерами я точно не хотела. Уж лучше так. Нужно принять это, как должное, и не строить из этого проблемы. В конце то концов, мы уже несколько недель женаты, от моего желания ничего не изменится.
— Переоденешься. Я велел привезти тебе одежду. И в ресторан. Флайер уже ждет нас.
Я так и знала, что не выйдет избавиться от него сегодня. Еще в состоянии аффекта я направилась в свой кабинет, где меня уже ждал посыльный. Выхватив из его рук пакет с новым платьем, я закрылась в кабинете, чтобы никто меня не побеспокоил.
На чьей стороне играет Винсент Тейлор? Ведь он здесь не просто так. Но если учесть, что он работал на Астона Бейли, то, возможно, он и правда вольный наемник? В таком случае почему он не сбежит сейчас один? Зачем ему понадобилась я, а теперь еще и Макс? В этот момент бегство показалось мне наилучшим вариантом. Только как уговорить Макса поступить так, как подсказывало мне сердце. Но тогда на планете останутся Тирелл и Лави, которая тоже находится в розыске, а Макс не сможет их бросить, да и Тиреллу будет сложно распутать всю эту историю одному.
Хотя, я не понимала, зачем им это вообще нужно? Пусть бы Блэр остался один, нечего ему потакать. А вместе, вчетвером, мы смогли бы сбежать отсюда, с Краума. У меня здесь все равно ничего нет, кроме пустого дома. Даже у мамы появились новые заботы.
Твердо решив на днях поговорить с Максом, я открыла пакет, рассматривая платье, которое там оказалось. Серебристое, переливающееся в свете заката Рокса, скрывающее ноги, оно опускалось до самых лодыжек. Туфли я нашла в соседней упаковке. Красиво, но если вспомнить, для кого это, то сразу отпадает желание надевать.
Максимилиан вошел в кабинет бесшумно, ведь замок был настроен на его отпечатки в том числе. Он остановился у дверей, наблюдая, как я стою перед зеркалом и плачу. Для него мои слезы отчаяния были вкусной конфеткой. Поэтому он лишь глотал мою злость от безвыходности, наслаждался моим отчаянием.
— О, да, моя девочка… Хорошо. Как же ты прекрасна, когда так пахнешь.
— Не могу сказать, что мне нравится то же самое. — Я вытерла ладонью лицо, быстро успокаиваясь. Вот так всегда, даже порыдать наедине с самой собой не даст. Нет уж, он моих чувств не дождется. — Идем, куда собирался. Я готова.
— Хорошее решение. Столик уже заказан. — Он провел жадным взглядом по соблазнительным для него изгибам моего тела.
Я отвернулась от него, ожидая, пока он выйдет из моего кабинета, где я уже была не просто помощницей в вопросах качества, а и вице-президентом, то есть занимала должность такую же, как и Вольф и еще пару человек корпорации. Когда я устраивалась сюда, чтобы выяснить правду, я и подумать не могла, что достигну таких высот. Только вот какой ценой. Только мне известно, через что пришлось пройти. И это еще не конец всей истории.
Максимилиан действительно вышел, но не далеко — ждал меня в коридоре, как сам и заявил мне. Хорошо, хоть не трогал сейчас, а наверняка было в мыслях. Чего он, интересно, хочет добиться? Сам сказал, через несколько месяцев сделает меня свободной. Это просто месть Максу, моему Максу за то, что я его люблю и абсолютно равнодушна к самому Блэру, что раздражает его.
— Наконец-то. Я уже хотел вернуться за тобой, — недовольно произнес он, подтолкнув легонько в сторону лифта. И вскоре мы уже ехали наверх, на парковку для флайеров руководства. Нас ждала его лучшая машина — блестящий покрытый яркой светоотражающей краской самый дорогой флайер из коллекции Блэра. Только от этого блеска у меня уже рябило в глазах.
За штурвалом находился наш пилот — Рэй, который абсолютно не обращал на нас внимания. А Блэр скрыл нас от него звукопоглощающим экраном, и мы остались наедине. Я вздрогнула, когда он коснулся моего колена, мысленно взмолившись, чтобы он не начал сейчас новую пытку разума. На всякий случай выставила стенку в сознании. Но он и не собирался лезть в мою душу. Явно задумал нечто иное.
Я смотрела в окно, никак не реагируя на его касания, хотя меня вдруг обдало предательской волной жара. Что ни говори, он возбуждал меня, вопреки всему здравому смыслу, хоть я всей душой испытывала ненависть и презрение к нему. Я никогда не смогу полюбить того, по чьей вине погиб мой отец, кто издевался над моими чувствами и не давал прохода днями, вопреки воле сделал меня своей, использовав мое тело и душу. На что он теперь надеется, этот странный недочеловек?
— Да, твой Макс снова укатил к Климу Кауру вместе с Тиреллом. Дома сегодня только Лаверн, — сообщил мне между делом Блэр.
Я прекрасно знала, что Макс улетел вовсе не в военную часть, как он сказал своему оригиналу. Его целью являлся сто тридцать первый сектор, поэтому я спокойно приняла эту новость. Я была морально готова к вечеру наедине с Максимилианом, тем более для моей защиты дома на всякий случай оставалась Лави. Я не думала, что мы будем в ресторане слишком долго, поэтому настроилась терпеть все, только не сорвать план Макса и Тира. Все играют свои роли в этой истории, чем же я отличаюсь от других.
Я еще ни разу не была в этом ресторане для богатеньких особ. Обычно Максимилиан таскал меня в привычный ему «Нео Асгард», но сегодня почему-то решил иначе, выставив меня в высший свет. От этого и все приготовления.
Зал представлял собой голубой купол, который выполнял функцию не только источника света, но и согревал помещение, а ведь снаружи уже здорово похолодало, мне даже пришлось набросить шаль, чтобы выйти из флайера. Внутри стояли на значительном удалении друг от друга столики, между ними простирались мерцающие дорожки, огибая площадки, где можно было потанцевать. Этот ресторан выстроили недавно, я лишь видела полушарие с дороги, что вела по центру города, уходя на север.
— Проходи, Ким, — протянул мне руку Максимилиан.
— Убери, я сама, — едва слышно ответила я. Не нравилось мне это затишье с его стороны. Как говорится, не к добру. Сердце тревожно билось, когда я представляла грядущую ночь. Пережить бы ее.
— Когда ты перестанешь относиться ко мне, словно к чужому? — передразнил он меня.
От возмущения я остановилась прямо посреди дорожки.
— А ты мне кто? Свой? Родной? Любимый? Я никогда не смогу полюбить тебя, да и добрых чувств от меня ты не дождешься. Хотя, кому я это говорю. — Я усмехнулась и прошла внутрь зала, чтобы только отвязаться от него и не привлекать к нам внимание.
Интересно, бывают ли на свете женщины, которым нравится такое отношение к себе? Которые начинают испытывать к своему пленителю нежные и трепетные чувства? Говорят, да, но я не из их числа. Никогда я не понимала, как можно полюбить после всех издевательств над личностью. Я из кожи вон вылезу, но кроме презрения и моего бездумного тела он ничего от меня не получит. Как же хочется верить Максу, что он сможет вытащить нас из этого бесконечного дерьма.
