Уже у дверей я снова почувствовала легкое прикосновение к своему сознанию, но так и не поняла, кто из присутствовавших здесь это сделал. В коридоре меня нагнал Макс, решивший проводить меня, пока мой формальный муженек был отвлечен на гостью, которую я, несмотря на их видимое родство, так и не решалась назвать его матерью.
— Нужно поговорить, — потянул Макс меня в сторону, где не было прослушивающих устройств. Он буквально протащил меня по коридору, и я не сразу поняла, куда же мы направляемся. Очнулась только тогда, когда он толкнул двери, и мы оказались в просторных апартаментах Тирелла.
Тирелл действительно не присутствовал при нашей дальнейшей беседе — оно и понятно, он не являлся членом семьи Блэров и светить свою осведомленность не стоило. Хотя, если все так, как говорили они, Виктория и так была в курсе, что представляет из себя наш безопасник.
Тирелл Кроу находился в полутьме — свет в помещении создавали работающие мониторы, транслирующие то, что происходило в гостиной. Он хорошо подготовился к приезду гостей. И я сразу же замолчала, переводя взгляд то на Макса, то на Тира.
— Как связь? — тихо поинтересовался Макс.
— Отлично. Только что я засек странный сигнал. Пока Эдвин находился на улице рядом с их багажом, а один из наших работников понес в лифт контейнер. Но как только этот Эд покинул флайер, сигнал тут же прекратился. Я не успел определить источник.
— Тирелл, ты будешь считать меня идиотом. Я вспомнил его, — ответил Макс, массируя мне плечи, пока я отбросила голову на спинку кресла и попыталась расслабиться. — В тот день, когда погибла Уна — я чувствовал ее, и ее страхи передались мне. И это тот самый человек из ее предсмертного кошмара. Ты понимаешь, к чему я?
— Он телепат? — резко спросил Тирелл.
— Я не знаю. Кажется, нет. Или слишком хорошо управляет своими способностями.
— Мне он не нравится. Номер в отеле действительно забронирован. На неделю. Почти двадцать тысяч кредитов Альянса.
— Возможно, у него были сбережения? Он не мог привести Викторию просто так, наобум. Вдруг что-то при встрече пошло бы не так, — возразила я, а потом подняла голову вверх, рассматривая Макса.
— Все было бы правдоподобно, Ким, если бы не кошмар Уны. Я уверен, что в ее сознании фигурировал именно этот человек. И Виктория в его присутствии снова закрыла свои эмоции, а ведь она искренне была рада видеть Лави.
— А Максимилиана? — повернулась я.
— Вот к нему я так и не понял ее отношение. Скорее, будто их встреча — это нечто само собой разумеющееся. Я ничего не могу понять — слишком сложно обмануть телепата. Я не могу внедриться в ее сознание, но уловить те обрывки, которые порой неконтролируемо выплескиваются из нее, не так уж и сложно.
— Или она специально создает эти эмоции, чтобы ввести вас в заблуждение. Почему вы в последний момент изменили легенду и решили открыть ей правду о тебе, Макс? — нетерпеливо спросила я.
За него ответил Тирелл:
— Мы решили, что здесь, на Крауме, они быстро узнают правду, если мы не скажем ее раньше — но по-своему. Никому, кроме считанных людей из нашего окружения и охраны, неизвестно, что у Блэра есть копия. А тем более, никто не должен знать, что Макс обладает теми же способностями. Виктория будет считать его простым человеком, лишь внешне напоминающем ее сына. Никто не узнает о телепатических способностях Макса — это раз. А во-вторых, он, как не ее сын, получает некоторую свободу передвижения. Ему не придется оказывать Виктории внимание без крайней на то необходимости. Они не узнают об искусственно внедренной памяти. Всегда можно оправдать его желание уединиться, в его-то положении.
— Ох, не нравится мне все это. Как бы не проколоться, — проговорила я. Тихо, будто Виктория могла услышать меня и здесь. — Я тоже решила не показывать свое умение защищаться.
— Поверь, если бы здесь был тот урод с корабля, что вытащил нас из песков, твои способности бы не пригодились, — заметил Тирелл.
Вот уж подбодрил, так подбодрил.
— Мне страшно. Макс. Я хочу к себе, и чтобы ты пошел со мной, но ведь он опять не даст… Черт бы побрал Блэра с его условием.
— Какое условие? — нахмурился он.
— Это неважно. Просто проводи меня в спальню. Тебе придется вернуться к ним, чтобы поддержать беседу.
Я вышла из коридора нижнего яруса и бросилась к ближайшему лифту. Чтобы не останавливаться и не слышать, что происходит там, в гостиной, я отчаянно нажала сенсорную кнопку вызова, и вдруг почувствовала, как мою ладонь накрыла большая рука Макса. Я повернулась, подняла голову. Его голубые глаза потемнели под нахмуренными бровями. Кажется, он не доверял мне. Верно, боялся, что я попытаюсь сбежать из этого сумасшедшего дома? Или же испытываю чувства к своему мужу. Я понятия не имела, о чем он думал в тот момент. Только вдруг заметила, что он наклоняется, а его жадные губы впились в мои, доказывая его власть надо мной.
Я попыталась дернуться, чтобы освободиться, но тут же руки плотно прижали меня к стеклянной прозрачной перегородке лифтовой кабины. Мы едва не ввалились внутрь открывшегося прохода, но он успел схватить меня за талию и развернул так, что мы вместе оказались внутри.
У меня еще после того давнего разговора с Блэром в шахте, выработалась патологическая ненависть к подобного рода занятиям в лифтах, но Макс этого не знал. Он лишь почувствовал мое внутреннее возмущение, что разозлило его еще больше. Он снова поцеловал меня — жарко, неистово. Прижимал бедрами к прохладному пластику, коленом заставлял меня раздвинуть ноги, будто хотел взять тут же, в этом тесном пространстве. Я даже услышала, как затрещала ткань на моих домашних брюках, когда он приподнял меня под ягодицы и прижал к стене.
— Так о чем ты говорила с ним? — жарко прошептал он мне в ухо, прикусив мочку.
— Ни о чем, Макс. Тебе показалось, — сглотнув, ответила я и облизнула припухшие губы. Он так и держал меня на руках, а мое тело уже окатывало волной желания — моего личного, не навеянного телепатическими способностями партнера. Мышцы лона несколько раз сжались, когда он придвинулся еще ближе ко мне, а между складочек попала ткань от моих брюк, дотронувшись до болезненно сладкой точки.
Сама не знаю почему, но когда он вспомнил про Максимилиана, мое воображение тут же сыграло со мной злую шутку — я представила, что они поменялись местами, и рядом со мной находится вовсе не Макс. Это тут же спровоцировало выброс адреналина и определенных эмоций — стандартный набор для Блэра. А мой партнер тут же почувствовал смену моего настроения, хоть и понял это по-своему.
— Думаешь о нем, да? — проговорил он с некой обидой в голосе. Ревность была ему к лицу — он становился другим, чего мне сложно было добиться от него иным способом. Более жестким, настойчивым и требовательным, а мне это, как ни странно, в нем нравилось. Но я не могла признаться ему в предложении, которое сделал мне его оригинал. Сама не знаю почему — боялась ли я потерять Макса, либо признаться самой себе, что все чаще думаю о возможности осуществить то, чего хочет Блэр.
