Голова кружилась, то ли от ядовитых веществ в воздухе, то ли от усталости.
Я бросил на него последний прощальный взгляд. Как странно… Я появился на свет, когда он считался погибшим. И я никогда не узнал бы правду о себе, так бы и жил, считая себя настоящим Максимилианом Блэром. Но вопреки этому, судьба сыграла злую шутку, столкнув нас лицом к лицу. И все оказалось совсем не так. Все завершилось тем же, чем и должна была начаться моя жизнь, свободная от него.
Он уже отпустил Ким. И меня. Оставалось совсем немного, и мы расстались бы навсегда. Но жизнь заставила его поплатиться за его поступки. Перед смертью до него хоть что-то дошло. И я хотел бы видеть его таким и дальше. Но теперь слишком поздно. Он мертв. А мне нужно срочно выбираться из этой ловушки…
Эти мысли пронеслись в один миг, будто выплеснулась сжатая информация. Голова кружилась. Я почти не помнил, как в помещение ворвались люди в масках — агенты ОГБ, как меня под руки выводили наружу. Дальше я ненадолго отключился, провалившись в кромешную тьму.
Я очнулся лишь в корабле ОГБ — в медблоке. Белый свет внезапно усилился, и я почувствовал рядом кого-то из персонала. Я ощущал себя неплохо — только голова побаливала и еще немного кружилась. А так вроде бы все в порядке. Вспомнил последние минуты жизни моего прототипа, и мне стало до боли грустно. И жаль его, Викторию и даже Винса, оставшегося там.
— Ким. Где Ким? — вскрикнул я.
— Сейчас, еще пару инъекций — и вы свободны. С вами все в порядке… Вы были без сознания всего час, господин Блэр, — услышал я голос доктора.
— Господин Блэр… — повторил я. Что-то мне вдруг стало не по себе от осознания истины. Скорее бы увидеть ее и Лави с Тиреллом.
* * *
Я не находила себе места уже пару часов. Снаружи бушевала песчаная буря, я видела за иллюминатором мощного линкора стену, которая пронеслась через сто тридцать первый сектор. Но этому крейсеру было все нипочем.
Меня же закрыли в одной из кают сразу же после того, как Лави и Макс покинули корабль. Мы даже не смогли поговорить. Я слышала только встревоженные голоса мужчин в коридоре. И понятия не имела, что происходит там, внутри гребаного бункера. Если бы только Макс успел поговорить со мной. Так нет, бросился туда, спасать своего оригинала. Как пережить все это?
— Все, миссис Блэр, — услышала я голос и звук открывающейся двери. — Операция по захвату террористов завершена. А вас хотят видеть.
— Кто? — на всякий случай спросила я у военного.
— Ваш супруг.
У меня все упало внутри. Словно порвалась какая-то струна. И я вышла в коридор, опустила голову, даже не желая смотреть, что там происходит. Меня проводили к центральному коридору, и я не понимала, зачем туда вообще идти. И где Макс?
— Ким, — услышала я вдруг его голос.
Я была уверена, что это он. Мой Макс. Чувствовала, понимала, что иначе быть не может. Я рванула туда, ничего не видя перед глазами. Картину застилала пелена слез, а ноги сами летели к нему, будто меня нес поток воздуха. Его крепкие объятья. Черный комбинезон, пропахший гарью. Удивительно красивые голубые глаза.
— Макс, Макс, как хорошо, что ты жив. Любимый.
— Ким… Прости, что не предупредил. Да, это я.
— Как же здорово… — Я прижала его так сильно, как только могла. Потянулась вверх, целуя его щеки, кожу, на которой появились пару новых шрамов от ссадин, только что залеченных в регенерационной кабине.
— Хорошая моя девочка. Я с тобой. Навсегда.2041a3
— А где остальные? — спросила я через пару минут, когда смогла прийти в себя.
— Я не знаю. Тирелл и Лави успели вырваться оттуда. А Максимилиан… Он погиб. Один из них убил его в самый последний момент.
— Что? Это правда? — не поверила я своим ушам. — Ты серьезно? Макс.
— Он молодец. Осознал многое перед смертью. Освободился от своей зависимости, когда Лави отключила прибор. Ты расстроена?
— Да не то чтобы… Он мог бы исправиться. Хоть и продолжил бы портить мне жизнь. Но мне все равно его жаль. Если бы не он — тебя бы не было. И я бы не узнала, что может быть так хорошо. Когда есть, с чем сравнивать…
— Макс решил отпустить нас. Но что уже… Я расскажу тебе потом.
Я махнула рукой и уставилась в потолок. Я не сожалела, что его не стало. Просто неожиданно вышло как-то. Как хорошо, что есть Макс, и что он жив. Внезапно я почувствовала некое облегчение, будто меня действительно отпустили. И я свободна. И теперь не жена ему вовсе…
* * *
— Кимберли, господин Блэр, — услышали мы знакомый голос.
Нам навстречу вышел генерал Коул Корнер.
— Я не Блэр, вы же знаете, генерал, — возразил я.
— Я хотел бы поговорить с вами на эту тему. Для осведомленных, оставшихся в живых, ты его клон. Но для всей планеты и для Альянса ты один — Максимилиан Блэр. Единственный и неповторимый. Считаные люди знают правду. И они будут молчать.
— Вы предлагаете мне роль моего оригинала?.. — приподнял я брови.
— Это просто необходимо в нынешней политической обстановке региона. В любом случае всем станет известно, что мы смогли пресечь деятельность крупной преступной организации. И нам не нужен дополнительный политический резонанс. Вы сами это прекрасно понимаете. Как только станет известен факт, что вы не настоящий Максимилиан Блэр, тут же появятся желающие разорвать ВI на части. А нам больше не нужна эта акулья грызня.
— Но ведь это неправда? — недовольно возмутился я.
— Макс, пойми. В мире не существует четырех важных вещей, о которых все говорят. Это добро, зло, истинная правда и ложь. Все предстает перед нами только в том ракурсе, который мы хотим увидеть.
Я оглянулся на Кимберли, словно искал ее поддержки. Она смущенно улыбнулась, а затем одобрительно кивнула мне.
— Теперь вы муж и жена. Думаю, иного подтверждения не потребуются, — улыбнулся генерал Корнер. — Вы сможете даже организовать банкет по этому поводу. Ведь его, мне кажется, у вас не было?.. Да, если вас еще мучают угрызения совести, просто вспомните про его завещание. Все честно. За исключением того, что вы знаете правду. Доктор Мэрион Ковальски на днях согласился работать на нас, его ум еще пригодится в Организации. А оборудование мы ликвидируем — не стоит никому знать о его разработках, возможности создания клонов с транспортированной памятью.
— Как же его тело? — повернулся я к Коулу.
— Пока вы были без сознания по сектору прошлась буря, так что пока мы не сможем попасть внутрь. Произошло обрушение сводов. Но вы не беспокойтесь. Наши люди все сделают сами, как только все стихнет.
— Помнишь ту легенду, Макс? — спросила меня Ким.
— Какую? — не понял сразу я.
— Про колонизацию Асгарда. Один из мужчин любил копию, а второй настоящую. А правда, она лежала на поверхности. Вот и у нас нечто подобное. Ты и есть он, но люблю я лишь тебя. И все будет хорошо, вот увидишь… Между нами нет больше тайн.
